Сидя в будуаре-кабинете бабушки, Эдуар перелистывал словарь. Этот словарь стал его главным чтивом, как только Бланвен поселился в замке; он жадно глотал страницы, насыщая свой словарный запас, как некоторые страдающие ожирением люди, не могущие обойтись без сладостей.
Старый Вальтер постучал в дверь.
— Я готов, — отозвался Эдуар.
Он открыл, и старый слуга аж подскочил.
— Монсеньор! — воскликнул он. — Вот уж не ожидал!
Загадочно улыбнувшись, Эдуар подмигнул славному старику.
— Все козыри у меня на руках, — сказал Бланвен.
— Вы считаете, что и это является козырем, монсеньор?
— Если бы я так не считал, то я бы не сделал этого.
— Но ведь княгиня ничего не знает! В конце концов, она попросила вас надеть цивильный костюм.
— Я хочу сделать ей сюрприз.
Скептически хмыкнув, Вальтер не сказал больше ни слова и проводил Эдуара в салон.
Следуя инструкциям, полученным от старой княгини, слуга распахнул обе створки двери и объявил:
— Его светлость князь Эдуар Первый!
Затем Вальтер посторонился, и Эдуар вошел в просторный зал, заставленный цветами. Он чувствовал себя совершенно спокойно, не испытывал ни малейшего напряжения, как будто на него снизошел Святой Дух, о котором рассказывала ему мисс Маргарет.
При виде внука Гертруда вздрогнула. В конце концов, бабка решила, что в этот вечер Эдуар должен появиться в обычном темном костюме, а он надел военную форму своего покойного отца; в большой тайне Бланвен отдал ее подогнать по своей фигуре портняжке-итальянцу из Женевы, рекомендованному маникюршей.
— Это для костюмированного бала? — спросил портной, маленький кругленький человечек, болтливый, как попугай.
Эдуар молча кивнул.
Затянутый в военную форму, князь походил на актера из исторического фильма. От него исходило какое-то сияние; он был красив, непринужден, одновременно любезный и властный, с его лица не сходила улыбка.
Эдуар отвесил присутствующим короткий поклон.
— Уважаемые гости, — заявил он, — я понимаю, что моя персона внушает вам противоречивые чувства. Прошу вас не идти наперекор собственной натуре и выказывать мне те чувства, которые вы действительно испытываете к моей персоне. Вы являетесь свидетелями удивительного факта, я знаю это так же хорошо, как и вы. Может статься, вы не ощущаете меня вашим князем, но главное — это то, что я ощущаю себя таковым. Клянусь вам перед Богом, что я не авантюрист, а гражданин Франции, поздно узнавший о тайне своего происхождения, поэтому-то я и стал так поспешно черногорцем. Моя глубокоуважаемая бабушка, княгиня Гертруда, сделала все необходимое, чтобы свершилось это чудесное рождение.