Закрыв за гостем дверь, он, сгорбившись, прошаркал в комнату, опустился в кресло и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза. Сплошные осложнения в последнее время, как нарочно! Не одно, так другое, и теперь еще эта прелестная новостишка!
Виктор Степанович со злым нетерпением ждал звонка Оракула и, когда тренькнул телефон, тут же снял трубку.
— Как дела? — осведомился знакомый баритон.
— Хреново, — Рунин не отказал себе в маленьком удовольствии выдержать паузу. — Милиционер появился.
— A-а, моя милиция, — хихикнул Оракул. — Знаю…
— Народ нервничает. Надо меры принять.
— Примем, — заверил Оракул и зевнул. — Простите, не выспался. Знаете, чем хороша наша система? Развитой бюрократией! Где мальчик?
— Пока не нашли. Думаете, бюрократы нам помогут? — язвительно спросил Рунин.
— Может быть, — пропустил его колкость мимо ушей Оракул. — По крайней мере, когда ищут двое — я имею в виду вас и милицию, — шансы повышаются. Но соседство не очень приятное. Поэтому примем меры. Успокойте и поторопите исполнителей.
— Они делают все возможное и невозможное.
— Им за это платят. Работайте, я позвоню. Надеюсь дождаться наконец хороших вестей.
Услышав короткие гудки, Виктор Степанович сердито бросил трубку — не бегать же ему самому по улицам, высматривая пацана? Найдется паршивец, только вот когда?
Филатова сидела в машине напротив здания института, где училась ее дочь. Днем можно девочку не встречать, но сегодня надо ехать к портнихе на примерку. Дел столько, что остается лишь вертеться белкой в колесе. Николаю теперь все равно, ему уже ничего не надо, в отличие от оставшейся на грешной земле его жены, то есть вдовы. Вдовой, оказывается, быть тяжело. Раньше Нина Николаевна не задумывалась над этим — какой уж у ее Коли возраст, а тут… Сразу навалилась масса тягостных процедур — хорошо еще, Боря помог. Появилась необходимость постоянно думать о деньгах, имеющих отвратительную способность вдруг исчезать: вчера еще были, а сегодня их уже нет. И новых поступлений ждать неоткуда.
Господи, сколько проблем сразу! Чего стоит одно нездоровое любопытство милиции — приходят, выспрашивают, вынюхивают, считая себя в полном праве бесцеремонно вмешиваться в чужую частную жизнь. Еще раз спасибо Усову, взял на себя тяжкую обязанность говорить с бульдогом из уголовного розыска. Как она боялась, что в разговоре упомянут письмо, найденное у покойного мужа в столе, — вдруг Боря не выдержит, скажет. Но обошлось. Пока обошлось, а дальше?
Увидев дочь, выходившую из подъезда институтского корпуса, Нина Николаевна прищурилась, пытаясь разглядеть идущего рядом с ней мужчину: наверное, новый преподаватель?