— Павел! — окликнул его Михаил.
Тот живо обернулся:
— Проснулись?..
Павел положил на землю большой, похожий на тесак, нож и легкой, упругой походкой приблизился к Щербакову.
— Не болеете? — спросил он.
— Нет. Доброе утро!
Сын Полынова улыбнулся:
— Нет, добрый день.
— Как, разве уже много времени?
— А видите, где солнце?
Щербаков посмотрел вверх, солнце повисло над вершинами.
— Значит, утро я проспал.
Михаил спросил Павла, не найдется ли у них какой-нибудь одежды, так как его альпинистский костюм был изрядно потрепан.
Павел смерил Щербакова взглядом. Он, по крайней мере, на голову был выше Михаила, шире его в плечах. Застенчиво улыбнулся:
— Моя одежда вам не подойдет.
— Что верно, то верно, — согласился Михаил.
— Но у меня есть вещи, которые я раньше носил, когда был таким, как вы, — сказал ему Павел и направился к дому.
Оттуда он вынес сорочку без воротника, короткие брюки и открытые, на деревянной подошве, сандалии.
— Вот... надевайте...
Все пришлось Михаилу по росту. В коротких, до колен брюках Щербаков почувствовал себя мальчишкой. Такие он носил, когда пошел в первый раз в школу.
— Теперь, Павлик, хорошо бы умыться. А еще лучше — искупаться в реке.
— Пойдемте, — охотно согласился тот.
Они спустились с невысокого крыльца. Александра Ивановича нигде не было видно.
— А мыло? — спохватился Щербаков.
— Да, да, мыло.
Юноша поднялся в дом и принес какой-то зеленоватый предмет. Михаил покосился на него, но ничего не сказал.
Сразу за домом Щербаков увидел поле, окруженное деревьями. Спелая пшеница поднималась в человеческий рост. Рядом находилась плантация, на которой стелились по земле не известные Михаилу растения.
— А где Александр Иванович?
— Работает.
Больше Павел ничего не добавил, а Щербаков не стал спрашивать. Они вышли к реке.
Река была неширокой, но быстрой. Павел первым разделся, и Михаил невольно залюбовался его атлетическим сложением. Молодой Полынов пробежался по берегу, прыгнул в воду и, выбрасывая коричневые от загара руки, поплыл.
Щербаков хотел последовать его примеру, но сдержался и осторожно вошел в воду.
И тут он понял, что поступил благоразумно, отказавшись нырнуть. Вода была ледяной. Михаил выскочил на берег и, чувствуя во всем теле озноб, уселся на солнцепеке.
— Купайтесь! — крикнул Павел.
Он уже переплыл на другую сторону речки, легко преодолев стремительное течение, и теперь возвращался обратно. Нащупав ногами дно, встал и, отфыркиваясь, сказал:
— Вы хотели купаться.
— Вода как лед, — смущенно ответил Михаил.
— Как лед? — удивленно переспросил Павел. — Она всегда такая.
— Очень холодная. У меня даже дух захватило.