На следующий день вода не только не спала, но и заполнила всю ложбину. Она вышла из берегов и с одной стороны дошла до самых скал, а с другой приблизилась к полыновской плантации и саду.
Это обеспокоило молодых людей, и они привели к реке Александра Ивановича.
— Такого еще не было, — сказал молодой Полынов, — правда, папа?
Тот, ничего не ответив, медленно пошел по направлению к ложбине. Там образовалось целое озеро, которое заметно увеличивалось.
— Странно, — подумав, наконец, проговорил Александр Иванович, — что-то случилось.
Все трое с тревогой наблюдали за загадочным поведением реки.
— Наверное, в горах обильно растаял снег, — заметил Щербаков.
— Возможно, — согласился Полынов.
А вода продолжала прибывать. В узком конце ущелья она затопила все и медленно, но неумолимо пошла на плантации, приближаясь к дому.
И тогда родилось страшное предположение. А что, если там, под землей, случился обвал, и он закрыл выход реке?
Подумал ли об этом Александр Иванович, Щербаков не знал. Но у него такая мысль возникла. И он высказал ее вслух. Полынов взглянул на него.
— Будем мужественны, Михаил Георгиевич, — тихо проговорил он. — Все может быть...
В эту ночь никто из них не сомкнул глаз. Вода прибывала. Это они слышали по шуму, доносившемуся со стороны реки. А утром, как только рассвело, они увидели, что наводнение приняло катастрофические размеры. Низины ущелья были под водой.
Людям опасность пока не угрожала. Дом находился на небольшой возвышенности. Но если в действительности случилось то, что они предполагали, — дня через два или три им придется спасаться от воды на крыше. А дальше?..
Нетрудно понять, с какими чувствами трое запертых в каменном мешке людей наблюдали за поведением реки, которая растекалась все шире и шире.
Возможно, только молодой Полынов до конца не сознавал истинного положения, он молча наблюдал за отцом и Щербаковым, считая, что вода вскоре начнет спадать. Его только удивляло поведение животных, которые проявляли исключительное беспокойство. Прирученные архары метались по загону и не давались в руки, ишаки поводили ушам,и, словно чувствовали опасность, а Эмма ни на шаг не отходила от людей.
— Александр Иванович, что будем делать? — спросил Щербаков.
Он держался спокойно. Не первый раз Михаил смотрел в глаза смерти, война научила его не терять голову даже в самые тяжелые минуты.
Полынов ответил не сразу. Вид его был задумчив, казалось, что он смирился с тем, что должно произойти, и безропотно принимал все.
— Может быть, вода спадет...
— Аесли нет?
— Тогда...
И он, не досказав, склонил голову. Но внезапно, словно устыдившись своей слабости, выпрямился и, ни на кого не глядя, глухо проговорил: