Объяснение состоялось совсем неожиданно и гораздо проще, чем это описывается во многих романах. Однажды после концерта Щербаков провожал девушку. Прощаясь с ней у подъезда дома, он привлек ее к себе и поцеловал. Лида не рассердилась, доверчиво прислонив голову к его плечу. Сомнения Михаила разрешились — Лида любит!.. Но любовь оборвалась самым трагическим образом.
Катастрофа произошла, когда Михаил и Лида с альпинистской группой находились на Восточном Памире. Случилось непоправимое. Сорвавшись с отвесной стены горного ущелья, Лида разбилась... И вот тогда, тяжело пережив горе, Щербаков задумал свой горный парашют. Разве это была только одна жертва суровых исполинов?
Правда, несчастные случаи в горах становятся все реже и реже, хотя уже не единицы, а сотни и тысячи людей увлекаются альпинистским спортом. Но даже и единичных жертв не должно быть!
Инженер-конструктор, мастер альпинистского спорта Михаил Щербаков долго вынашивал идею высокогорного парашюта. Две очень сложные задачи предстояло разрешить молодому изобретателю: добиться легкости парашюта и безотказного действия аппарата, чтобы он мог амортизировать даже при падении с небольшой высоты. Как показали испытания в Москве, Щербаков, кажется, решил обе эти задачи.
Все эти события живо одно за другим воскресали сейчас в памяти Михаила. Он посмотрел в окно самолета. Было совсем светло. Рваные облака, похожие на морской прибой, проносились внизу. В некоторых местах они были тонкие, как легкий паровозный дымок. И тогда Михаил видел землю, пеструю в своем летнем одеянии. Потом облака стали редеть. Раннее июльское утро сверкало во всей своей красе.
Самолет спустился ниже и поплыл вдоль полотна железной дороги. Щербаков увидел поезд. Он, казалось, застыл на одном месте. По цвету вагонов Михаил определил, что это пассажирский. «Может быть, в нем едет Лена?.. — подумалось ему вдруг. — А кто этот курчавый парень? Просто товарищ, хороший знакомый или...»
Бархатов пошевелился, открыл глаза.
— Где мы? — спросил он, приподнимаясь.
— Спите, — ответил Щербаков, — еще лететь да лететь.
— А вы что же бодрствуете?
— Не спится...
— Молодость, — улыбнулся Бархатов. — И я когда-то, покидая родные Палестины, не спал. Ну, а потом ко всему привыкаешь... В Волгограде будем завтракать.
Он снова откинулся на спинку кресла, закрыл глаза.
Вскоре задремал и Щербаков.
Очнулся он от того, что самолет начало швырять. Ощущение было такое, словно тебя взметнули на качелях высоко в воздух, а потом, сорвавшись, ты полетел вниз...
Проснулся и Бархатов.
— Ого, — сказал он весело, — нас, кажется, здорово баюкают. Вы как относитесь к качке?