В результате век профессионального гонщика недолог, и занимаются этим ремеслом только отъявленные маньяки.
Возникли некоторые проблемы.
Во-первых, ставка уж очень высокая: Шварцвальд, а значит — пренеприятная перспектива соседства с «Синдикатом» в одной системе в случае проигрыша.
Во-вторых, дело касалось только наших двух преступных сообществ, поэтому людей со стороны было решено не привлекать. Но для «Синдиката TRIX» гонки были обычным и давним средством заработка, у них имелись люди в этом деле весьма опытные. Собственно, команду они составили за пять минут.
Отсюда, в-третьих, «Тигры» обычно занимались лишь «крышеванием» гонок, билетами и тотализатором. Как следствие, среди «граждан Галактики» было крайне мало достаточно опытных в этом деле пилотов. Да и вообще в пилотах-истребителях (а кого еще пошлешь на такое безумие, не транспортника же!) наблюдался явный дефицит.
— Такие дела, Андрей. Блад выставляет Небраску, Вестервальда и твою знакомую — Фэйри Вилсон. От нас полечу я и Дон Джонсон, ты его не знаешь. Рвался Индиана Блюз, но Гай запретил — он же старшина истребителей, ему рисковать нельзя. Ответ нужно дать до нуля часов по стандартному времени, а у нас команда не сформирована. Если хочешь, я прямо сейчас дам тебе коммуникатор, и ты потребуешь Божьего Суда. Гонки — это почти русская рулетка. Так что в качестве замены поединка вполне подойдут. Обычай такой: останешься жив — считай, что и не было никакого обвинения, никто даже косо смотреть не посмеет. Ну как?
«Боже мой! Неужели ты услышал?! — так думал я, маловер и фарисей, в течение неспешного соло Сантуша. — Я знаю, что такое гонки — я в „Синдикате“ оттрубил, шансов маловато, но все же!»
— Я не понял, Румянцев? Или тебя Кейн слишком сильно по голове ударил? Ау! Есть кто дома? Я, между прочим, сильно рискую, к тебе ходить не положено! Тем более давать коммуникатор!
Конечно, Румянцев согласился!
А вы бы не согласились?!
Через десять минут я шагал к элеватору форта «Вольный» свободным человеком, хозяином своей жизни, а не предателем и крысой. На моем горизонте забрезжил далеко не самый тонкий лучик надежды!
Как минимум я сохранил лицо. Не то сооружение из мяса поверх черепушки — оно было изрядно испорчено, — а идеальное лицо человека чести, которое кулаком не достать. По крайней мере, теперь все зависело от меня, у которого появился шанс на тот самый красивый финиш.
Ощущение того, что стальная петля перестала затягиваться на моей трепетной шее, было сильным, оно дорогого стоило. Даже фразы, которой резюмировал Гай Титанировая Шкура наш недолгий разговор: