— А… привет… — промямлил я потрясенно. — Как ты меня нашла?
— Подумаешь, конспиратор! Спросила внизу, где остановился мой коллега Ярослав Купчек. Дежурный сразу раскололся, что сердитый господин проживает в номере 129! Сердитый господин — это ты! Зачем наводишь страх на персонал, м-м? — промурлыкала Фэйри и направилась прямо ко мне, остолбеневшему от неожиданности.
— Неплохая маскировка. Тебя не узнать. Но брюнеткой была краше, — ответил ваш неумелый рассказчик, сел на кровать, но тут же встал, решив, что это движение может быть истолковано неверно.
Его именно так и истолковали.
— Румянцев, ты собираешься обсуждать всякую чепуху или делом займешься? — Ее крепкая и одновременно нежная ладонь легла мне на грудь, и я ощутил, что брюки внезапно стали очень тесными. Очень. И от Фэйри эти метаморфозы не укрылись. — Я вижу, ха-ха-ха, что делом!
Она толкнула меня на кровать, куда я загремел, ибо отступать было некуда. Фэйри ловко уселась сверху, и я понял, что сейчас меня будут долго и с наслаждением насиловать. Не было уверенности, что в нынешнем своем состоянии я сумею справиться с этой девушкой-тигрицей.
— Фэйри, я… — Она запечатала фразу тягучим поцелуем, а руки мои оказались намертво прижаты к одеялу ее руками.
А вот это она зря!
— Фэйри! Черт возьми, ты в состоянии слушать?! — Я вырвался, что было не просто (да и не очень хотелось), перевернул ее на спину, оказавшись в классической позиции «мальчик сверху».
— О, да-а-а… — застонала девушка, и я оказался в куда более крепком плену ее ног. — Я в состоянии!
— А я нет! — заорал я, отчаянно сопротивляясь ее нежному, но неостановимому натиску-притяжению.
— Вре-е-ешь, я чувствую! — О да, я врал, а она чувствовала, ибо было что почувствовать.
Пришлось влепить пощечину, а рука у меня тяжелая. Я вскочил и заговорил. Грозно и резко.
Ну, так мне казалось.
— Фэйри, слушай! Я не хочу и не буду с тобой спать, трахаться, заниматься сексом, или любовью, делать бум-бум и фики-фуки! Мне все равно, что ты думаешь по этому поводу, но это моя жизнь, мое решение, и точка! Между нами ничего нет, не может быть и не будет! Ты поняла?! Ты очень красивая женщина, тебя хочет половина Кастель Рохас, весь «Последний Ковчег», но не я! Я ценю нашу дружбу, восхищаюсь твоей силой и мастерством пилота, уважаю твою волю и личность! Но я люблю другую, понимаешь?! Люблю, черт возьми! Люблю! И не стану ей изменять! Даже если бы ты была в десять раз красивее, с углями в заднице, как у Елены Троянской, и печкой между ней; как у Венеры Милосской! Все! Я доступно изъясняюсь?!