— Работе конец. Время веселиться! Вечеринки у Лазаро — это всегда нечто! — щебетала Сиенна, стягивая с себя подвенечное платье. — Видела, сколько здесь богатеев? Скорее бы познакомиться со всеми. Кстати, прошел слух, что Рафаэль ди Лазаро вернулся из-за границы. Он та-а-а-кой сексуальный! Обязательно познакомлюсь с ним!
Рафаэль ди Лазаро? Ева вернулась к реальности. Это к нему нужно подобраться как можно ближе, а вовсе не к таинственному незнакомцу!..
— Если найдешь его, представь и меня тоже. Очень хотела встретить загадочного Рафаэля ди Лазаро. Я нигде не видела его фотографий. Он что, ведет скрытный образ жизни?
Сиенна, успев переодеться в вишневое платье с открытой спиной и надев босоножки, которые рекламировались во всех модных журналах, пожала плечами.
— Я начала работать с Лазаро уже после отъезда Рафаэля. Поговаривают, что его девушка сбежала с его же братом Люкой; с ним ты еще встретишься. А Рафаэль не смог этого пережить. Я слышала, он направился в Южную Америку, но вовсе не уверена, правда ли это. Он же модный фотограф, а Южная Америка никак не ассоциируется с модой, правда?
— Точно.
— В общем, его не было пару лет. — Сиенна накрасила губы вызывающей розовой помадой. — Папарацци пытались поймать Рафаэля, но он так им и не попался. — Она сложила губки. — Он ненавидит их, что неудивительно. Поражает то, что они, похоже, уважают его за это. Эй, Ева? Все в порядке?
— О, да, да, конечно.
— Тогда пошли. Не будем терять драгоценное время. Что ты наденешь?
— Да ничего особенного. — Краснея, Ева достала свою потрепанную временем сумку — сумку Мэри Поппинс, как называла ее Элли, — и вынула из нее шелковый наряд.
— Потрясающее, — произнесла Сиенна, разглядывая платье. — Откуда оно?
— Из секонд-хэнда. Вообще-то я одеваюсь только там.
Было еще тепло, в воздухе витал запах лаванды, когда с чувством облегчения Рафаэль ди Лазаро вышел на освещенную террасу подальше от этих снобов, их женушек и моделей с одинаковыми улыбками на лицах. Да уж, сегодняшнее событие — яркий контраст по сравнению с Колумбией, откуда он приехал совсем недавно.
Таких дней, однако, Рафаэль старался избегать. Но он находился здесь по делу, а не ради удовольствия. В отличие от его братца.
Они были братьями по отцу. Узнав о бесчестных делишках Люки, прикрытых обаянием светского льва, Рафаэль все чаще вспоминал, что у них лишь один общий родитель. К тому же Антонио ди Лазаро почти не принимал участия в воспитании Рафаэля, так что он и не считал его настоящим отцом.
Зато Люка был золотым мальчиком. Так считали все.