Дни богослужения Православной Кафолической Восточной Церкви (Дебольский) - страница 140
Омовение ног есть первое из событий, воспоминаемых в Великий Четверг и в синаксаре этого дня положены первые стихи на омовение ног:
Умывает учеников в вечер Бог ноги:
Его же нога попирая бе во едеме прещение древле.
Церковь не только словесно воспоминает омовение ног апостольских, но и по примеру Господа и Учителя совершает при богослужении в четверток особенный обряд священного умовения ног пресвитеров святителем, по Литургии, при чтении Евангелия об омовении ног. Это Евангельское действие, величественно проповедующее высоту христианского смирения, сохраняется в Православной Церкви с древних времен. Поскольку Сам Господь заповедал апостолам творить омовение ног, также как Он сотворил, то нет сомнения, что оно началось при апостолах, первых и ревностнейших исполнителях заповедей Господних. На обряд омовения ног в 4 веке указывает бл. Августин.[535] В день омовения ног древле омывались также оглашенные,[536] всенародно засвидетельствовав в этот день перед епископом или пресвитером веру свою прочтением символа веры наизусть[537] и готовясь принять таинственное омовение Крещением в ночь перед св. Пасхой.
По омовении ног Иисус Христос совершил Пасху сначала по закону Моисееву, потом установил и Пасху новую — великое Таинство святейшей Евхаристии. Установление Таинства св. Причащения есть второе событие, которое Правосл. Церковь воспоминает в Великий четверток, и на это воспоминание в синаксаре Великого Четверга составлены также стихи:
Сугубая вечеря Пасху бо закона носит:
И Пасху новую — кровь, тело Владычнее.
Таинство св. Причащения, установленное Господом перед Его страданиями и смертью, по заповеди Иисуса Христа: сие творите в Мое воспоминание, с первых времен до сих пор непрерывно совершается на многочисленных престолах Церкви Вселенской.«Как Моисей сказал: сие да будет памятно для вас вечно (Исх. 12, 14), — так говорит св. Златоуст, — и Христос глаголал: сие творите в Мое воспоминание — до того времени, как Я приду. Сколь многие ныне говорят: желал бы я видеть лице Христа, образ, одежду! Вот ты видишь Его, прикасаешься к Нему, вкушаешь Его. Если иудеи вкушали агнца с готовностью, стоя и имея сапоги на ногах и жезлы в руках: то гораздо более тебе должно бодрствовать. Ибо не малое предлежит наказание тем, которые недостойно приобщаются. Сколь же чист должен быть тот, кто наслаждается бескровной жертвой? Сколь чище всех лучей солнечных должны быть — рука, раздробляющая плоть Христову, уста, наполняемые духовным огнем, язык, обагряемый страшною кровью! Помысли, какой чести ты удостоен? какой наслаждаешься трапезой? На что с трепетом взирают Ангелы по причине сияния, отсюда исходящего, тем мы питаемся, с тем сообщаемся и делаемся одним телом со Христом. Какой пастырь питает овец собственными членами? Но что я говорю, пастырь! Часто бывают такие матери, которые новорожденных младенцев отдают другим кормилицам. Но Христос не потерпел сего. Он питает нас собственною кровью и чрез сие соединяет нас с Собою. С каждым верующим Он соединяется посредством тайн, и Сам питает тех, которых родил, а не поручает кому‑либо другому; и сим опять уверяет тебя в том, что Он принял твою плоть. Мы занимаем место служителей, а освящает и претворяет дары Сам Христос. Да не будет здесь ни одного Иуды, ни одного сребролюбца. Если кто не ученик Христов, тот да удалится; трапеза не допускает тех, которые не из числа учеников. Ибо Христос говорит: сотворю Пасху со ученики Моими (Мф. 26, 18). Немалое наказание ожидает вас, — продолжает св. Златоуст, обращаясь к священнослужителям, — если вы, признавши кого‑либо нечестивым, позволите причаститься сей трапезы. Кровь Его взыщется от рук ваших. Хотя бы кто по неразумию пришел для причащения, воспрети ему, не убойся. Убойся Бога, а не человека: если убоишься человека, то от Бога будешь уничижен, а если убоишься Бога, то и от людей будешь почитаем. Если ты сам не смеешь, то приведи ко мне, я не позволю сию дерзость. Скорее предам душу свою, нежели причащу крови Господней недостойного, скорее пролью собственную кровь, нежели причащу столь страшной крови того, кого не должно».