Было решено приступать рано утром пятницы, но вечером четверга Ковзик собрал человек двенадцать офицеров – сколько поместилось в кают-компании. И скомандовал мне:
– Рассказывай.
Рассказывать надо было все. Все, что я помнил от начала Вторжения и до текущего момента. Я старательно вспоминал вслух. Честно и детально. Но ответа на вопрос «Почему я?» не находилось.
– Группа крови какая у тебя? – спрашивал офицер.
– Третья положительная.
Мотают головой. Не то. Болезни? Убеждения? Город рождения? Не то. Час пытки. Бесполезно. Не то. Не то. И не это тоже. Сидим, трем подбородки, чешемся. Смотрим в разные стороны. Теребим наручные часы.
– Ну что, придется тебе одному воэвать с этими «Отцами», – резюмировал Ковзик.
– Если у тебя есть эдипов комплекс, ты его на десять лет вперед удовлетворишь, – пошутил не в жилу какой-то умный, приткнувшийся на стуле справа.
– У меня нет, – заверил его я. – Я ж говорил, что родителей-то никогда и не видел.
Сидящие в каюте переглянулись.
– Сирота, говоришь? – спросил Ковзик.
– Так точно, – кивнул я.
В этом месте любители строго научного метода могут начинать вешаться по одному. Мы до сих пор не знаем, как устроено вмешательство инопланетных ботов в человеческую психику. Хотя бы потому, что не знаем, как устроена человеческая психика. И есть ли в ней на самом деле место эдипову комплексу. Или это фантазия Фрейда. Но эта дикая догадка, родившаяся у нас тогда – в кают-компании, – сработала.
Я думаю так: влезая в человеческий мозг, инопланетная дрянь находила там структуры, отвечающие за привязанность к родителям, и замыкала их на себя. Вы любили папу и маму? Теперь вы так же будете любить инопланетян. Только куда крепче. В человеческой душе есть место для любви к родителям, и за этот крючок наше сознание цепляли захватчики. Но случалось такое, что он был короткий и неразвитый. Отсохший, как плодоножка у перезрелого арбуза. В моем случае. И, видимо, в случае с Левой. И еще одним человеком, который служил на этой подводной лодке.
– Лэвченко? Вызови его сюда, – сказал Ковзик.
Две минуты в кают-компании было абсолютно тихо. Потом у входа появился молоденький рябой матрос.
– Завтра, – сказал ему Ковзик, – пойдешь с ным на операцию, – и указал на меня пальцем. – Инструкции получышь у Тимофеева.
На этом совещание закончилось.
Ну фотографии космического корабля захватчиков вы все видели. Не обижайтесь, кисы мои, но это надо было смотреть вживую. Кому повезло (или не повезло?) быть тогда в Питере – те видели. Впрочем, вас теперь хрен чем удивишь, а питерцев – уже тогда было хрен чем удивить. Так вот эта темно-красная плоская хрень с синими прожилками ни разу не была, как бы сказал Ковзик, эстетичнова моему глазу и ублажающая моему взору. По цвету она очень похожа на сырую баранью ногу. Как выглядят инопланетяне – загадка. Вот бы посмотреть, какие они из себя – если у них даже тарелка такая.