Так, что там ещё? Опять свечи, мешочек с высушенными костями. Один перечень ингредиентов тянет на колесование.
Засунул всё, кроме инструментов, в походную сумку, залез в ледник. Мой ледник, потому как Марту хватил бы удар, увидь она его содержимое. Тут ведь не только баночки с зельями, а кое-что пострашнее. То самое, за что нас проклинают.
Мне нужно одно человеческое сердце. Хорошо, что имеется, — вырезал у одного зимой. Услугу, между прочим, властям оказал — его хозяин был подонком. К счастью, на меня не подумали — дикие звери прекрасно обглодали труп. При зимней бескормице пиршество для волков.
Оставалась только кровь. Я обычно держу немного для вампиров, но в этот раз запасы оказались пусты. Не хочется, но, видимо, опять придётся брать свою. Это плохо, но выхода нет. Захвачу заживляющую мазь — регенерация регенерацией, а кровотечение нужно быстро остановить, мне нельзя терять подвижности рук. Да и слабость может обернуться грандиозным провалом, напрасным расходом сил, средств и времени.
В холле столкнулся с Оданой.
Вот какого лидерка она меня караулит?
— В детскую иди, сказку детям расскажи. Ты же библиотекарша, должна много знать.
— Сказку? — она покачала головой. — По-моему, это ты кормишь меня сказками.
— Одана, к детям иди. Орфа без тебя не заснёт. Да и Самарэн ещё в том возрасте, когда нужна мамочка.
— И не подумаю.
Это ещё что такое? Бунт? Так и есть, бунт.
Мысленно полна решимости взять меня за жабры и помешать сделать глупость. Хотел бы я посмотреть, как. И кто тебе сказала, Дана, что я нуждаюсь в твоих советах?
— Дана, мне всё равно, куда ты пойдёшь, главное, меня не задерживай.
— Куда ты собрался на ночь глядя? — делает шаг к двери и протягивает руку к сумке: — Покажи!
— Это моё дело, тебя оно не касается. Я просил уехать — ты осталась. На этом твоё участие во всём этом закончилось.
— Я иду с тобой, — она решительно сняла с вешалки плащ и накинула поверх платья.
— На кладбище?
Я деланно удивлённо вскинул брови, внутренне злорадствуя и ожидая капитуляции супруги. Сейчас позлорадствую, отчитаю супругу за неуёмное рвение и услышу в ответ: «Да, Лэрзен, ты совершенно прав, я останусь дома». Увы, я просчитался! Впервые не угадал её реакцию.
Нет, дёрнулась, по лицу пробежала гримаса — смесь страха и брезгливости. Потом пересилила себя и заявила, что туда тоже. Пойдёт, в смысле.
— Дана, я некромантией заниматься буду. Ты же ненавидишь некромантов.
— Я замужем за одним из них. — Тяжкий вздох, и с надеждой: — Ты ведь не живых…?
Отрицательный ответ (эх, нужно было солгать, отстала бы!), и она уже стоит на пороге.