Голос мой постепенно становился всё более раздражённым, интонация повышалась. Вывела она меня из себя, так вывела своим «розовым» воспитанием, что забыл о конспирации. А, и пошла она в задницу, припрётся кто, будет рядом ошиваться, — убью, я на взводе. Мне моя благоверная морали читает, в свою веру агитирует. Вот и пошла бы в жрицы!
— Прости, прости, ты не понял…
— Чего я не понял? Отсутствием мозгов не страдаю. Только ты мне объясни, какого…зачем ты со мной потащилась? Страшно одной дома стало? Так у меня охранных заклинаний полно, попросила бы, ещё одно, специально для тебя поставил. Нет же, ты решила продолжить сеять доброе и вечное, только, увы, это не ко мне. Нечего было детей рожать от кого ни попадя. И от первого бы прекрасно избавилась, деньги бы дал.
— Лэрзен, перестань! Ты не думаешь, что говоришь, просто взвинчен, устал… Прости, я просто за тебя тревожусь. И мне действительно неприятна некромантия. Но не ты. Успокойся, пожалуйста, я всё для тебя сделаю и буду молчать.
Встав на цыпочки, она поцеловала меня, покосилась на гроб (непроизвольно задержала дыхание и быстро отвернулась) и поинтересовалась, можно ли взять свечу. Я взял её руку и оставил на ладони магический светляк — безопаснее.
Теперь я ругал себя за бабскую несдержанность, за тираду, которой могла позавидовать любая истеричка. Наверное, действительно дело во взвинченных мёртвой стервой и дажерскими властями нервах, но всё равно не пристало срываться.
Краем глаза следя за блуждавшей в компании духов Оданой, я вернулся к прерванной работе.
Ритуал оживления тот же, только на этот раз крови больше потребуется — мне нужна максимальная подвижность и подчинение.
Жена вернулась некстати, когда мой зомби осваивался в новом мире, а я, увлечённый доведением дела до совершенства, не успел отдать ему приказ спокойно полежать в гробу.
Какая естественная реакция на «живого мертвеца», восставшего, как есть, из могилы, и супруга-некроманта с перевязанной рукой, с сумасшедшим блеском в глазах продолжающего колдовать над своим созданием? Угу, либо визг, либо обморок. У нас второе. Честно, спасибо — её крик бы в деревне услышали.
Торопливо завершив процесс оживления, велел зомби привести себя в порядок, то есть вытрясти останки червей и прочей красоты, и наклонился к Одане. Уже пришла в себя, без посторонней помощи села и, глотнув воздуха, перевела взгляд на опустевший гроб. Убедившись, что зомби исчез, оперлась о мою руку, встала и изъявила желание показать найденную могилу. Говорила медленно, с паузами, но держалась молодцом — видимо, чувствовала себя виноватой из-за недавнего инцидента.