Но маленькие шажки в сторону лендлорда она всё же делала — мимолётное касание рукой, подчёркнутый интерес к его занятиям, хобби, охотничьим трофеям, долгие взгляды и быстро отведённые глаза.
Эльхан расцветал. Преисполненный гордости успешного охотника, он мнил себя победителем, единоличным хозяином девичьего сердца. Столь милого и желанного сердечка.
Накануне приёма лендлорд не выдержал и завёл откровенный разговор о планах леди Ферайи, её женихе. Какова же была его радость, когда выяснилось, что девушка свободна!
Подыгрывая ему, Элоиз призналась в любви к имперской земле, выразив желание, прожить на ней остаток жизни:
— Она стала для меня такой родной и милой, мне тяжело будет расставаться с ней.
— Зачем же расставаться, леди Ферайи, вы могли бы навсегда остаться здесь, — с жаром возразил лендлорд.
— Увы, я не могу злоупотреблять вашим гостеприимством. Мне нужно вернуться домой и вступить в права наследования.
— У вас совсем никого не осталось?
Элоиз кивнула и выдавила из себя слезу.
Эльхан тут же бросился утешать её, даже протянул свой носовой платок, а потом спросил, не уделит ли она ему пару минут своего драгоценного времени. Естественно, она уделила, делая вид, что не знает зачем.
Молчание множилось, а лендлорд не знал, как начать. Не хотелось, чтобы всё показалось пошлым, пафосным или, наоборот, косноязычным. Наконец он решил обойтись без предисловий и сказать всё, как есть.
К его вящей радости гостья не перебивала его, выслушав до конца короткую любовную исповедь. И скромно промолчала на вопрос: «Могу ли я надеяться на взаимность?». Потом отвернулась и тихо сказала:
— Мне показалось, там, в саду, я позволила себе слишком красноречиво показать своё отношение к вам.
Просияв и возблагодарив Олонис, Эльхан наклонился и порывисто поцеловал Элоиз в щёку. Та не отстранилась, но поцелуй не вернула.
— Серьёзны ли вы, милорд, или просто играете? Признаю, я идеально подхожу на роль игрушки: иностранка, сирота, неопытная девочка, очарованная своим спасителем…
— Я серьёзен, как никогда! Поверьте, милая Алестина, я искренен.
— Докажите. Говорить сладкие слова так легко, так же, как верить им.
Элоиз встала, оставив его одного.
Никогда ещё у неё не было такого чудесного платья — даже в прошлой жизни Элоиз не могла позволить себе подобные ткани и бриллианты. Всё это было подарком влюблённого лендлорда. Он завалил её корзинами роз, потом, узнав, что она любит ромашки, велел каждое утро ставить в её комнате свежий букет из этих цветов.
Для неё готовились самые изысканные блюда, устраивались фейерверки, а маги, качая головой, превращались в фокусников. Элоиз нравилось унижать их, и она, изображая простодушного ребёнка, требовала снова и снова повторения зрелища. Пусть тратят свои силы на пустяки, пусть косо смотрят на лендлорда, пусть думают, будто она в первый раз видит магию и ничего в ней не понимает. А она между тем тайком пыталась расплести светлые чары, найти их слабое место, потянуть за нужную ниточку.