Низам вошел в огромный мраморный вестибюль своего имения. Навстречу ему выбежал управляющий.
— Мне надо поговорить с нашими гостями, — сказал ему Низам.
— Видите ли, мой господин, — ответил управляющий, стараясь сохранять деликатность, — они ведут себя несколько необычным образом. Наши слуги многое видели, слышали странные звуки. А на прошлой неделе пропала одна из лошадей.
Управляющий, видимо, ожидал, что его сведения произведут немалое впечатление на Низама. Но визирь только улыбнулся.
— Сделай так, чтобы слуги держали языки за зубами, — велел он. — Или, клянусь, они тоже исчезнут.
Через несколько минут Низам с факелом в руке спускался по каменной лестнице в глубокое подземелье. У подножия лестницы путь преграждала старинная дощатая дверь с вырезанным на ней изображением грифона.
Низам открыл дверь и вошел в темный подвал, наполненный дымом, таким густым, что стены терялись в его плотных клубах. Пол представлял собой узорчатую решетку, и через нее Низам различал второй подвал, расположенный ниже первого. Там при свете костра проходил таинственный ритуал.
Из темноты и клубов дыма выступила призрачная фигура и воззрилась на Низама мертвенными бледно-голубыми глазами. Это и был тот самый лазутчик, чьи слова на военном совете помогли Низаму убедить Таса в необходимости напасть на Аламут. Но здесь, в призрачной дымке, он не был похож на обыкновенного лазутчика. В нем и человеческого-то было очень мало.
— У меня есть еще одно задание для вас, ассасинов, — сказал Низам. — Но действовать надо быстро. Ваша жертва сильно обогнала вас с самого начала.
Слуги опасались не напрасно. Ассасины были зловещей сектой убийц, которую царь Шараман давно изгнал за пределы своего государства. Они почти не воспринимали окружающий мир и постоянно пребывали в каком-то полусонном забытьи. Самое большое наслаждение доставляли им удачные попытки применения их смертоносного искусства. Однако, несмотря на то что секта ассасинов стояла вне закона, Низам взял их под свое покровительство — на всякий случай. Об этом не знали ни его брат, ни племянники.
— Это не повредит вашему искусству? — поинтересовался Низам, имея в виду наполнявший камеру дым, от которого кружилась голова.
— В клубах этого дыма мы видим картины нашего будущего, картины смерти, — сообщил Низаму ассасин. — Погрузившись в отрешенное беспамятство, мы можем найти всё, что угодно, в том числе твоего племянника.
Низам улыбнулся и произнес:
— Тогда, надеюсь, впереди вы скоро увидите еще одну смерть.