Шатрова была растрогана. Однако всего уместнее показалось ей ответить на это необычное сватовство безобидной шуткой:
- Верочка да Сережа - вот и сойдутся две сорвиголовы!
На это Аполлинария Федотовна успокоила ее самым серьезным образом:
- Ничего! Бог даст, и она подрастет, и Сереженька ваш свое, молодецкое, отгуляет.
И вдруг испуганно ойкнула, привстала, как бы порываясь бежать:
- Ой, да смотрите вы, смотрите, где она: на дереве, на ветке сидит... Да и чей-то парень качает ее.
И впрямь: на широкой, гнуткой ветви старой ветлы, на высоте - рукою достать, верхом сидела Верочка Сычова, а внизу стоял Костя и, дергая снизу за привязанный к ветви ремешок, раскачивал ее.
Доносился звонкий смех Верухи и слышалась ее команда:
- Сильнее! Еще, еще! Не бойтесь - не упаду!
Сычова в изнеможении испуга опустилась на скамью, приложив руку к грудям:
- Ох, нет силы самой побежать. Сердце зашлось. Ольга Александровна, матушка!
К ним бесшумным, "бойскаутским" шагом выскочил из-под берега Володя.
- А я вас искал, мама. Сказали, вы в теплице.
Сычова взмолилась к нему:
- Володенька, светик, сбегай ты к ним! - Она указала перстом на Верочку и на Костю: - Скажи, чтобы сейчас же, сейчас же слезала: убьется ведь!
И притопнула гневно ногой.
Володя не преминул успокоить ее:
- Ветла крепкая!
Однако помчался исполнять приказание.
Успокоенная, но все еще не отрывая глаз, Сычова спросила Ольгу Александровну:
- А этот - кто? Паренек-то в белой рубашке... что качает ее? Мы ровно бы его на плотине у вас видели, как проезжали.
- Не бойтесь. Это - наш. Костенька Ермаков... Володин дружок, хотя и постарше его будет года на три... Хороший паренек. Он у нас в доме - как свой.
- Да кто он будет?
- Работает у нас... как плотинный мастер.
- Вон оно что!
В голосе Сычихи прозвучало неодобрение. Поджала губы. Помолчав, сказала:
- Ну, со всяким-то, со всяким якшается! Все-то ей друзья да приятели. Бывало, родительски попеняю ей: Верочка, говорю, добры дела твори, милостыню подавай, тут моего запрету нет, дак ведь и помнить надо, деточка, чья ты есть дочь, какова отца!.. Разбирать же надо людей от людей! Ты его по бедности пожалела, а он уж думает: ты ему ровня. Он уж и за ручку с тобой норовит поздороваться. Ты его у порожка посадишь, а он уж и под образа лезет. Народ-то ведь ныне какой пошел, доченька! Ну, где там: в одно ухо впускает - в друго выпускает. Беда мне с ней, Ольга Александровна, ох-ох!
Тем временем "начальник штаба", придав своему лицу должное выражение, приблизился, замедляя шаг, к роковой ветле.