— Ты в этом сомневаешься? — ухмыльнулся Виленс, не терявший надежды сразить наповал свою бывшую любовь. — Тогда обрати внимание на вот эту полку, здесь размещены сокровища, выполенные самыми искусными итальянскими ювелирами.
Ингрид быстро окинула взглядом изделия из золота, разложенные в таком порядке, что сияние от них заполняло всю нишу. Здесь были серьги с филигранно обточенными гранями, подвески с длинными алмазными пластинами, венецианские цепочки и флорентийские огромные перстни с гранатами и опалами. Красовались неапольские женские браслеты с вправленными в них кораллами и аквамаринами, римские заколки для волос с большими рубинами. В центре полки и по ее углам были разложены пять золотых диадем тоже с камнями, узких по краям, имеющих расширение только спереди. Гостья мучительно вспоминала, как выглядела диадема из коллекции работ Николо Пазолини, пропавшая из Парижского клада вместе с остальными раритетами. За ним охотился, кажется, весь мир. Но разум отказывался утруждать себя лишней работой, он был переполнен впечатлениями.
— А есть ли здесь диадема итальянского мастера Пазолини? — спросила она как бы между прочим. — Я столько слышала о ней, что невольно возникает желание прикоснуться к этой редкости.
— О какой диадеме ты хочешь узнать? — чуть подался вперед кавалер. — Их было несколько, вот эти две работы тоже рук великого ювелира. Где находятся остальные и сколько их всего, не знает никто.
Ингрид впилась глазами в изделия, на которые указал Виленс, они были такими божественно красивыми, что захватывало дух. Но точных параметров искомого раритета никто ей не говорил, а значит, высматривать его здесь было бесполезно. Она похолодела от мысли, что случайность, подаренная ей судьбой, может не принести никаких результатов. С другими изделиями была та же история, к тому же, лежавшие на полках вещи, неистово сверкавшие, стали походить на одно лицо. Прекрасное в своем множестве, но все-таки одно.
— А почему ты заинтересовалась работами именно этого мастера? — задал неожиданный вопрос хозяин замка, вид у него был настороженным.
— Я уже говорила о слухах, а они утверждают, что итальянец был неповторим, — как бы равнодушно пожала плечами молодая женщина. — Но если здесь нет самой красивой диадемы его работы, то остальные меня утомили одинаковым блеском.
Ингрид распрямилась, теперь мысли ее потекли в другом направлении. Она подумала о том, что надо устроить так, чтобы сюда проник Буало, который знал, зачем он исколесил половину света. Но как это сделать, она пока не представляла. Она еще раз окинула рассеянным взглядом весь шкаф, собираясь уходить из комнаты, и вдруг увидела внизу на самой дальней полке массивную золотую цепь, состоящую как бы из иконок или брошей, соединенных между собой. Цепь была сложена полукругом, внутри которого лежал медальон с божественным образом, покрытым разноцветной эмалью и усеянный крупными бриллиантами. Молодая женщина едва не выдала себя, устремившись в ту сторону, но вовремя сдержалась, снова взявшись рассматривать сокровища, одновременно продвигаясь в нужном направлении.