Вскоре Анчутин был утвержден комсоргом роты. Потом он не раз первым подымался в атаку, ходил в разведку, замещал командира взвода. Недаром орден Отечественной войны II степени, два ордена Красной Звезды и несколько медалей украшают его грудь.
Такими же отважными воинами остались в моей памяти и другие комсорги: Владимир Вишняков, Николай Кондрус, Виктор Карюк, Леонид Касьянов, Василий Федоров, Капар Исмагулов, Егор Левыкин, Николай Ерпылев. Теперь Николай — старший лейтенант запаса, ученый, председатель совета ветеранов дивизии.
Комсомольцы в дивизии были среди всех категорий личного состава. Рядовые, младшие командиры, взводные — «отцы-командиры», едва достигшие девятнадцати-двадцати лет, командиры рот и даже командиры батальонов. И всегда их место было впереди. Следует особо сказать о большой заслуге комсомольских организаций в развертывании снайперского движения. В подтверждение этого приведу лишь один пример. Пребывание дивизии в обороне начало несколько расхолаживать солдат. И даже снайперское движение кое-где пошло на убыль. Комсорг 111-го полка старший лейтенант Николай Бобровский решил доказать маловерам, что они не правы. Он пошел в одну из рот и остался там на ночь. Захватив с собой снайперскую винтовку, задолго до рассвета вышел на «охоту». Обосновался на удобной позиции и тщательно замаскировался. Однако, пролежав дотемна, так и не убил ни одного фашиста.
Пробираясь по узкому переходу траншеи в землянку, он слышал смешки и иронические реплики бойцов:
— Комсорг-то, того, обмишурился...
Бобровский был упорен. Он остался в роте. Вернулся на снайперскую позицию. Шли томительные часы, миновал уже полдень, когда первый гитлеровец высунулся из окопа. Николай моментально поймал его на мушку. Раздался выстрел, и фашист свалился. Счет открыт! К вечеру Бобровскому удалось подстрелить еще офицера. Гитлеровцы, взбешенные потерями, засыпали весь ротный район обороны минами и долго строчили из пулеметов... Однако наши были хорошо укрыты.
О почине Бобровского сообщила дивизионная газета. Сотни бойцов последовали его примеру.
Николай у себя в полку выступил инициатором патриотического почина по сбору денег во всенародный фонд обороны. В дивизии тогда было собрано 728 700 рублей деньгами и 626 975 рублей облигациями государственных займов. Вскоре на имя Николая Бобровского пришла телеграмма с благодарностью Верховного Главнокомандующего. В тот день мне нужно было побывать в 111-м полку, и я захватил телеграмму, чтобы передать ее Бобровскому. Помню, Николай сидел у ящика, на котором чадил фитилек, торчавший из расплющенной латунной гильзы снаряда. Перед комсоргом лежала тетрадь. Он писал и так увлекся работой, что не слышал, как я вошел. Я окликнул его. Николай вскочил. Я сел на нары, усадил и его. Кивнул на тетрадь, спросил: