* * *
Калинин окутали сумерки. На окраине города гитлеровцы подожгли несколько домов. Таким варварским способом они освещали подходы к своему переднему краю. На фоне зарева мы хорошо видели фигуры солдат противника, перебегавших по пустым разрушенным улицам.
Когда совсем стемнело, на КП полка вызвали комбатов, политработников, офицеров штаба. Майор Хрюкин успел побывать в штабе дивизии и теперь познакомил собравшихся с обстановкой.
Ясно было, что немецко-фашистское командование попытается развить успех наступления в северо-восточном направлении и захватить Бежецк. Задача полка — не пропустить врага на Бежецкое шоссе. Необходимо было немедленно приступить к созданию надежного оборонительного рубежа.
Сколько времени у нас для этого оставалось? Вероятно, считанные часы. Люди смертельно устали. Горечь неудач, казалось, надломила многих.
Мне думалось о том, что нельзя комбатам и политработникам расходиться с таким настроением. Когда поддаешься тоске, успеха в бою не достигнешь.
Я еще размышлял, как поступить, и вдруг заговорил Чекмарев. Не помню сейчас дословно его речи. Но навсегда врезались в память ее убедительность, большевистская страстность. Будто и обычные были слова, но каждое из них обрело в ту ночь особый смысл.
Чекмарев не утешал нас. Глядя на огненное зарево, метавшееся над Калинином, он заговорил о Москве:
— Да ведь нельзя, никак нельзя пропустить врага к Москве. Ведь русские мы! Советские мы! Коммунисты! Так не было же на свете, нет и не будет силы, чтобы смогла нас сломить!..
Я шел во 2-й батальон, а у меня в ушах еще звучали слова комиссара: «Не было... Нет... И не будет!..»
Всю ночь наши подразделения строили оборону. На фанерных листах появились призывы, звучавшие как клятва: «Не пропустим врага на Москву!», «Стоять насмерть!».
Утром гитлеровцы пошли в наступление. Атаки следовали одна за другой. Иногда казалось, что наши силы уже исчерпаны. Но нет — никто не отступал ни на шаг, и раз за разом откатывались враги.
В середине дня фашисты решили сломить нашу оборону танками. Что греха таить, в сорок первом еще существовала болезнь, именуемая танкобоязнью. Однако танковую атаку пресекли артиллеристы. Командир батареи Скоторенко и командир орудия Фомичев открыли огонь прямой наводкой и сразу подбили несколько немецких танков.
Надо ли говорить о том, как поднялся дух бойцов. Два танка, прорвавшиеся к траншее, были уничтожены бутылками с горючим и связками гранат.
Наступила короткая передышка.
19 октября на участке нашего полка противник возобновил атаки.