Как вспоминал А. Д. Галахов: «В свободное от учения или от присмотра родительского время уходили мы то в конюшню беседовать с кучером, то в людскую прислушиваться к толкам слуг, сходившихся туда для обеда и ужина, то в избу на скотном дворе, где жили пастух, ключник и староста с их женами, смотревшими за птицей. Посещения эти доставляли нам большое удовольствие, да и тем, кого мы посещали, они не были ни тягостью, ни стеснением.
Не верьте тому, что скажут вам, что общение с дворней в частности, с крестьянством вообще вредно для молодых людей, принадлежащих к образованному кругу. В известном возрасте — может быть, но в годы детства и отрочества оно, как выразился один критик, никакого вреда, кроме великой пользы, не приносит… Никакой наукой, никаким чтением нельзя заменить потом этого раннего знакомства с народом — знакомства непосредственного, живого, которое вливается в кровь и претворяется в плоть».
Значительную часть описываемого времени в воспитании дворянских детей весьма активно применялись меры физического воздействия, то есть, попросту говоря, порка. В XVIII веке пороли практически всех детей; в начале XIX (нравы смягчились) — около 90 %; в конце века — все еще около 30 %.
В допетровское время необходимость телесных наказаний детей была аксиомой. В Писании («Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова» и «Притчи Соломоновы»), в трудах Иоанна Златоуста и многих других авторитетных авторов содержались на этот счет самые недвусмысленные рекомендации: «кто любит сына своего, тот пусть чаще наказует его, чтобы впоследствии утешаться им», «нагибай шею дитяти своего в юности и сокрушай ребра его, доколе дитя молодо, дабы, сделавшись упорно, оно не вышло из повиновения тебе»; «кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына своего, а кто его любит, тот с детства наказывает его»; «лелей дитя — и оно устрашит тебя, играй с ним — оно опечалит тебя; не давай ему воли в юности и не потворствуй неразумию его» и т. д.
В XVIII веке традиция продолжалась. В одном нравоучительном труде начала столетия говорилось: «Человек без наказательства, словесная сущи, скоту подобен и бывает паче скота горший». Симеон Полоцкий писал: «Розга буйство от сердец детских отгоняет». Иван Посошков, поучая своего сына, что человек должен быть добрым, скромным, честным, должен самым добросовестным образом исполнять свои обязанности, тоже не сомневался в необходимости воспитывать детей в строгости и наказании: «Кой человек в наказании возрастет, той всегда добрый человек будет».