С. А. Тучков и его братья, помимо языков, выучились в конце концов арифметике, геометрии, фортификации, артиллерии и рисованию, а также танцам, для чего ходили заниматься в местный пансион. "Но фехтовальное искусство и верховую езду почитал (отец) ненужными и говорил нередко: "Я не хочу, чтобы дети мои выходили на поединок" а о верховой езде судил он так: "Наши казаки не знают манежа, а крепче других народов сидят на лошадях и умеют ими управлять, не учась". Физику и химию, а наипаче механику хотя и почитал он нужными, но не имел случая преподавать нам сии науки. Словесность, а наипаче стихотворство (к которому С. А. Тучков как раз питал большую склонность. — В. Б.) почитал он совершенно пустым делом, равно как и музыку… Отец мой не хотел также, чтоб кто из нас учился латинскому языку и говорил, что он нужен только для попов и лекарей. О греческом мало кто имел тогда в России понятие, да и теперь немногие. Теология и философия казались ему совсем неприличными науками для военного человека".
М. А. Дмитриев сообщал: в начале XIX века учились "во-первых, по-французски; потом (предмет необходимый) мифологии; наконец немного истории и географии — все на французском же языке. Под историей разумелась только "древняя", а о средней и новейшей и помину не было. Русской грамматике и закону Божию совсем не учили, потому что для этих двух предметов не было учителей. Домашние учителя грамматике не знали, а сельские священники, происходя постепенно из дьячков, знали только практику церковной службы, по навыку, а катехизиса и сами не знали. — Так учили и меня".
Со временем программы несколько изменились: "мифология", о которой современница писала, что еще в начале XIX века она считалась "обязательной для порядочно образованной особы", ибо помогала понимать классическую поэзию, позднее исчезла; фортификация и артиллерия ушли в программы специальных школ, зато уже с 1830-х годов сделались обязательными российская словесность и презираемая ранее латынь (без которой не принимали в университет). В 1850-х же годах началось всеобщее увлечение естественными науками.
Довольно долгое время родители обращали внимание лишь на образование сыновей, оставляя дочерей практически неграмотными. Лишь девочки из высшей аристократии, предназначенные к жизни при дворе, уже в начале XVIII века начали воспитываться в соответствии с новыми требованиями.
От придворной дамы требовалось знание иностранного языка и "политеса", умение танцевать, музицировать и, при наличии голоса, петь, а также способность немного писать (хотя бы любовную записку) и ориентироваться в той самой мифологии (чтобы не попасть впросак, если кавалеру вздумается сделать "мифологический" комплимент). Как писала историк Е. Н. Щепкина: "Со введением иноземного платья и новых обычаев среди столичной знати пытались обучать и девочек чему-нибудь, кроме церковной грамоты, но еще никто не знал, чему и как учить, и дело сводилось к тому, что их по внешности уподобляли иностранкам.