Он ответил: “Что ж, мы пытаемся как‑то помочь этим парням. Мы работаем над одной идеей. Мы пока продвинулись не очень далеко, но мы пытаемся”. Я не помню точно, что он еще сказал, но это было сочетание медицинского и духовного.
Затем, в один прекрасный день, к моему полному изумлению, доктор Боб рассказал мне о своей собственной проблеме с пьянством, — рассказывает сестра Игнатия. — Я с трудом могла в это поверить, поскольку я никогда не видела доктора в состоянии опьянения. Он рассказал мне о своих контактах с Оксфордской группой, и о том, как после посещения собраний он оказывался с Библией в одной руке и стаканом в другой. Он считал, что его встреча с Биллом произошла по воле провидения, и кратко описал все то, чего удалось достичь с 1935 по 1938 годы».
Сестра Игнатия, тем не менее, отчетливо помнит день, когда доктор Боб пришел в госпиталь Св. Томаса после того, как в другом госпитале ему недвусмысленно указали «искать где‑нибудь в другом месте прибежище для своих трясущихся пациентов. Я никогда раньше не видела доктора в таком подавленном настроении, как в тот памятный день. Я подумала, что он болен, но вскоре я узнала, почему он был так обескуражен.
Доктор Боб объяснил, в чем проблема, но я опасалась принять алкоголика, — рассказывает сестра Игнатия. — Как раз незадолго до этого я приняла в госпиталь алкоголика, поместила его в отделение общей медицинской помощи, получив от него обещание не шуметь и не создавать каких‑либо проблем. На следующее утро руководитель ночной смены сказал мне прямо и откровенно, что в следующий раз, если я приму кого‑нибудь в состоянии белой горячки, мне следует быть готовой к тому, чтобы самой не спать всю ночь и бегать за ним по коридорам.
Естественно, я была довольно сильно напугана тем случаем, и когда доктор Смит попросил меня поместить в госпиталь этого пациента, у меня все немного тряслось внутри. Но он уверил меня, что он сам проследит, чтобы пациент не создавал никаких проблем, и тогда я согласилась попробовать.
Я была довольно‑таки горда собой на следующее утро, потому что не услышала никаких серьезных замечаний от руководителя ночной смены. Затем доктор спустился вниз и сказал: “Сестра, Вы ничего не имеете против того, чтобы поместить моего пациента в частную палату? К нему должны прийти навестить несколько человек, и они хотели бы поговорить с ним наедине”.
Я сказала: “Доктор, у нас нет даже свободных кроватей, а частных палат еще меньше, но я попробую сделать что‑нибудь, что смогу”. Я прошлась по палатам, чтобы узнать, кто выписывается домой. Наконец я случайно подумала о “комнате для цветов”. Я даже не была уверена, что дверь достаточно большая, чтобы внести кровать, но кровать влезла, слава Богу. В общем, мы затолкали туда кровать, и пациент был очень доволен — потому что после того, как пришли эти люди и поговорили с ним, он забыл обо всем на свете.