- Вы слышите меня? В этот раз не догадаетесь. Кого убили у нас теперь?
Я зло ответил:
- Убили старушку. Бедную старушку.
- Гениально! - воскликнули в ответ. - Это действительно так!.. Но откуда у вас эти сведения? Вам уже позвонили?
- Никто мне не звонил.
- Тогда, ради Бога, скажите, как вы догадались?
- А вы скажите мне, кто вы? И почему вы тогда держали и меня, и себя в темноте? И как вам удалось сделать это в солнечный светлый день?
- Неправда. Тогда было пасмурно.
- Вы не здешняя? Залетная?
- Ха-ха-ха! - Ее звонкий переливистый смех стал похож на звон колокольчиков. Такие колокольчики рыбаки подвешивают к спиннингам, и звон этот при клеве изумителен. - Вы шутите? Кто это вам на меня наговорил?
- Вы сами. Каждым своим поступком вы вселяете в меня что-то потустороннее... Все-таки, почему бы вам тогда не показать себя?
- Вот что, вы это бросьте! Можно чуточку пошутить и - хватит... Я другая. Я должна быть. Как и вы. Все по законам природы... Я не знаю, какая я, если говорить откровенно. Видимо, вы заметили... То я хочу, чтобы вы шли и посмотрели убитую, то не хочу, чтобы вы писали об этом убийстве...
- То вытравливаете каким-то зельем мою писанину, то мелькаете, как тень, в коридоре...
- Да, да... Я осторожна. Я боюсь всего теперь. Я была так откровенна и доверчива... И, видите, чуть не вылетела с работы. Спасибо, что вы через свою газету позаботились о моем восстановлении. Сейчас старая женщина не трогает меня...
- Зачем вы взялись за такую работу? Видите, чем кончилось ваше вмешательство? Вы вроде присутствовали, сидели рядом, когда я писал в прошлый раз об убийстве Светланы...
- Я видела костер, в котором нашли ее палец с обручальным кольцом, прошелестело в трубке. - Я не хочу так умереть!
- Но вы, надеюсь, не пойдете в чужой лес с чужими мужчинами. Да еще на подпитьи...
- Я боюсь ходить днем, правда.
- Вы такая красивая?
- У меня красивые глаза.
- Чем вы облили мою рукопись?
- Послушайте, - вдруг простонала она, - я уже не могу тут одна что-то сделать. Пожалуйста, приезжайте.
Я и без нее спешил на место убийств. Я действительно чувствовал, что вслед за Ириной умрет не своей смертью ее бабка, а потом убьют С. Соболева. Я ошибся - его убили раньше.
Прилетев на самолете ранним утром, я поспешил на кладбище. Могилу Соболева нашел легко. Кладбище было не таким уж большим. Могила - свежая, с венками, с уже привядшими, как-то теперь некрасиво выглядевшими цветами на этих венках.
...Я вспомнил час, когда подполковник Струев разрешил мне поглядеть (уже по знакомству) допрос Соболева. Накануне кто-то слышал его разговор с бабкой убитой. Соболев интересовался (конечно, вроде шутя, сколько же отдадут приданного за Ириной, если он бросит жену и станет волочиться за ней?). Бабка, говорят (всегда есть свидетели), серьезно ему ответила: "А какой ты старый? Ей именно и нужен такой мужчина... И бегать, может, перестал бы. Она у нас - сладкая конфетка..."