Та-ак… Она поняла, что от ее ответа абсолютно ничего не зависит. В любом случае Майк повернет ее слова против нее самой, учитывая ее воспитание и образ жизни. Опять посыплются циничные насмешки в адрес Конвеев. Ладно, пусть удит свою рыбу. Тарин успокоилась.
— Давайте сначала выясним, в порядке ли ваш телефон, — сказала она. — Линию уже могли починить.
— Все возможно, — произнес он холодно. На мгновение девушка пожалела, что не сказала Майку правду о Рори. О том, что она не просила его ехать к ней домой и уж тем более оставаться на ночь.
Впрочем, с какой стати ей оправдываться перед Майком О'Мелли? Конвей заслужили его неуважение только потому, что имели деньги и говорили с городским акцентом. Да еще из-за истории с покупкой земли. Но ведь это несправедливо, в конце концов!
— Притормозите здесь, — приказал Майк, когда они доехали до коровников. — Я заскочу предупредить отца и тут же вернусь.
Тарин напряглась. Отца? Патрика О'Мелли. Человека, который люто ненавидит Конвеев. Очень мило!
— Я не хотела бы застревать здесь. Уже темнеет, — холодно произнесла она.
— Именно поэтому я прошу о небольшой задержке. Я сообщу отцу, что у меня все в порядке, и провожу вас обратно на своей машине. Хочу лично удостовериться, что с вами ничего не случится по дороге.
— Не глупите. Это лишнее. — Тарин остановилась и, прищурившись, взглянула на соседа. — Если, конечно, вы не желаете проверить, насколько интересно провести со мной вечер. Или ночь.
Этот человек намерен собрать как можно больше камней, чтобы швырять их в огород Конвеев, подумала она.
Майк разразился смехом. Скорее ироничным чем веселым.
— Что ж, мисс Конвей, коль вы предпочитаете ночные развлечения, будьте моей гостьей. — В его голосе было столько льда, что хватило бы на всю Антарктиду. — У вас вошло в привычку соблазнять всех подряд? Тогда вперед, удачной охоты!
Майк выбрался наружу, предоставив Тарин злиться на собственную глупость. Ей хотелось закричать ему вслед. Не стоит. Все равно Майк уже составил о ней окончательное мнение.
— Майкл! — Тишину нарушил незнакомый голос.
Со стороны двора шел к ним высокий мужчина, широкоплечий, с узкими бедрами, с копной соломенных волос. Жесткое лицо хранило следы тяжелых переживаний. Тарин подозревала, что у Патрика О'Мелли такие же яркие аквамариновые глаза, как и у Майка, но в сгустившихся сумерках ей не удалось рассмотреть их.
— Ты вернулся? А где же Цезарь?
— Привет, папа. Боюсь, Цезарь бросил меня на произвол судьбы во время грозы.
— Нет! Не может быть! — Голос Патрика плетью хлестнул по сыну. — Только не она!