— Ага, — сказал я. По крайней мере, это было понятно.
— Самый надежный способ прослушивания, — с удовольствием продолжал он свою лекцию. — Никаких тебе щелчков в трубке. Никто ничего даже не заметит.
Он снял с себя пояс с инструментами.
— Ладно, распишитесь вот здесь, и я поехал. А вы время от времени берите бинокль и осматривайте трубу и телефонный столб у дороги. Если у вас на проводах вырастет еще что-нибудь новенькое, позвоните мне, я приеду.
Бобби расписался, поблагодарил телефониста и проводил до фургона. Я смотрел на обезвреженный «жучок», прикидывая, кому бы я подсунул эту штуку, если бы знал, как это делается.
Когда уехал желтый фургон, появилась Холли. Бледная, в джинсах и мешковатом свитере, с волосами, еще влажными после душа.
— Токсикоз — это божье наказание, — сказала она. — Чаю нет?
— Есть кофе в кофейнике.
— Смерти моей хотите? — Она поставила чайник. — Слушай, что произошло ночью у вас с Бобби? Он сказал, что ты его никогда не простишь, но так и не объяснил, за что. По-моему, он вообще не спал. В пять утра встал и принялся бродить по дому. Так что случилось-то?
— Никаких напрягов между нами не будет, — сказал я. — Я тебе обещаю.
Она сглотнула.
— Если еще и вы с Бобби поссоритесь, это уже точно будет конец…
— Не поссоримся.
Это ее не успокоило, но она ничего не сказала. Когда Бобби вернулся, Холли положила несколько ломтиков хлеба в тостер, и мы расселись у стола, передавая друг другу джем и думая каждый о своем. Лично я думал о репортерах, о директоре банка Бобби и о том, как бы мне разогреть и расслабить мускулы перед первой скачкой.
Бобби со страхом начал распечатывать письма, но его страхи оказались беспочвенными. Там не было ни грозной повестки из банка, ни требований об оплате счетов. А в трех конвертах обнаружились чеки.
— Просто глазам своим не верю! — воскликнул изумленный Бобби. — Владельцы платят!
— Надо же, как быстро! — сказал я.
— Они ведь только вчера получили наши письма. Должно быть, совесть у них и впрямь была неспокойна.
— И Себ заплатил, — сказал Бобби. Он посчитал в уме и подвинул чеки в мою сторону. — Это твое.
Я заколебался.
— Бери-бери! — сказал он. — Ты ведь оплатил наши счета в понедельник. Если бы эти чеки пришли в понедельник, тебе не пришлось бы этого делать.
Холли кивнула.
— А как насчет зарплаты, которую надо выдать конюхам в пятницу? — спросил я.
Бобби растерянно пожал плечами.
— Бог его знает!
— А что именно сказал ваш банкир? — спросил я.
— Садист и скотина! — сказал Бобби. — Сидел, нагло ухмылялся и говорил мне, что мне следует немедленно провести добровольную ликвидацию. Добровольную! Он сказал, что если я этого не сделаю, у банка не будет другого выбора, кроме как начать процесс о банкротстве. Не будет другого выбора! Конечно, у них есть выбор. Почему они вообще дали мне денег на этих жеребят, если через пять минут они начали вести себя таким образом?