После ухода Антона я плеснул себе в рюмку. Портрет, обрисованный нотариусом, сказал мне много. У людей, служивших в конторе глубокого бурения, она же ФСБ, на всю жизнь остается привычка искать слабые стороны людей. Выходя в отставку, «конторщики» оседают в окружении людей состоятельных — там, где востребованы их опыт и знания. Домом интересовалась не ФСБ. Государство не ищет обходных путей; оно действует грубо и прямо. Мне следовало быть настороже.
Главное, что следовало из разговора с Антоном: я плохо искал. Или не там.
Тусклая лампочка под потолком погреба давала мало света, и я принес фонарь. Он высветил убогую обстановку: полки-стеллажи по обеим сторонам от входа и зашитую досками дальнюю стенку. Я положил фонарь и взял монтировку. К моему удивлению, она не пригодилась. Стеллажи не крепились к стенам, как я предполагал, более того, они легко сдвинулись с мест. Присмотревшись, я разглядел на ножках маленькие металлические колесики; благодаря им стеллажи катались по полу.
— На фига такая приблуда? — подивился я вслух. — Куда на них ездить?
Никто мне, конечно же, не ответил, и я решил использовать нежданную находку. Стеллажи были сдвинуты в центр подвала и тщательно осмотрены со всех сторон. Безрезультатно. Ни доски, ни стойки не трогали с тех пор, как соединили в целое. Я простукал монтировкой стены погреба (может, для того стеллажи сделали подвижными?). Монолитный бетон отзывался глухо — ни пустот, ни замаскированных ниш.
Оставалась последняя, зашитая досками стена. Расстроенный предыдущим результатом, я в сердцах саданул по ней монтировкой. К моему удивлению, доска, на которую пришелся удар, не рассыпалась, в ней не появилась дыра; более того, монтировка отскочила со звонким стуком. Обшивка оказалась не гнилой, хотя выглядела именно так. Я взял фонарь и присмотрелся, а затем поскреб доску монтировкой. Она оказалась крашеной! Под черной морилкой показалось здоровое дерево, причем не сосна. Кто-то не пожалел дубовых досок.
Заинтригованный, я тщательно осмотрел стену под лучом фонаря. И едва не засмеялся, обнаружив вверху и внизу каждого из двух щитов характерные точки. В доме, где я вырос, полы настилали таким же образом: вгоняли гвоздь в доску по самую шляпку, утапливали ее бородком, а отверстие маскировали деревянной пробкой — чопиком. То, что я счел обшивкой, оказалось воротами, подвешенными на мощных петлях. Человек, устроивший их, не хотел, чтоб это знали, поэтому спрятал петли с другой стороны.
Створки ворот оказались плотно пригнанными, мне не удалось подцепить их монтировкой. Я стал искать запор. Посередине одной из створок торчал странный сучок. Повинуясь интуитивному чувству, я нажал на него. Сучок легко ушел внутрь, что-то щелкнуло, и створки приоткрылись. Я потянул за них.