— Угадали. Если верить вашему рапорту, три дня тому вы выслали группу под командованием лейтенанта Сенцова в Каменную падь для встречи и защиты нашего агента, выходившего с той стороны. Так?
Кулешов кивнул.
— Агент в назначенное время в падь не вышел, зато появился наряд пограничной стражи Новой России, вступивший с подразделением Сенцова в огневой и рукопашный контакт. Следствием чего стало ранение пятерых наших пограничников и лейтенанта, причем двое, включая лейтенанта, получили контузию от холодного оружия. Я правильно излагаю? — холодно спросил комиссар.
Полковник кивнул и с трудом подавил желание расстегнуть воротничок кителя.
— Численность противника определена вами в семь-десять человек. Столь удручающий результат боя вы объясняете внезапностью нападения врага и проявленным им коварством.
— Так точно!
— Тогда объясните мне: почему они не перестреляли вас? Спокойно, из засады? А после не добили раненых?
— Бой случился неожиданно. Нам удалось обратить их в бегство!
— При этом никого не убив и не ранив? Вы их хворостинками гнали?
Кулешов вытер мокрый лоб.
— Вот что, полковник, — сказал комиссар, — я начинал службу лейтенантом пограничной стражи, причем в этих местах. Каменную падь ножками исходил, а также лес, где веи выставляют наряд. Их обычно не более двух человек, чаще всего и вовсе один. Каменная падь не представляет для противника стратегического интереса — сколь-нибудь крупные силы этим путем не проведешь — обнаружат еще при выдвижении и разобьют. Наряд веев следит за нашими передвижениями и задерживает подозрительных лиц, оказавшихся в пограничной зоне. Вы предлагаете мне поверить, что двое веев напали на полувзвод Союза, ранили троих солдат из огнестрельного оружия, еще двоих контузили прикладами, после чего спокойно ушли к себе? У вас в отряде служат мужчины или красные девицы?
Полковник не ответил — не нашел что.
— А теперь я расскажу вам, как было на самом деле, — продолжил нарком. — Сенцов, направленный для прикрытия безопасного выхода нашего агента, с самого начала проявил беспечность и разгильдяйство. Его группа расположилась в виду противника, тем самым насторожив его. Выйди в тот день агент, его наверняка бы перехватили. К счастью, агент задержался. Зато группа заметила в пади другого человека. Он был странно одет и вел себя беспечно. Он даже уши заткнул!
«Поздняков! — подумал Кулешов. — Он сдал, сволочь, больше некому!»
— Задержать такого беспечного нарушителя труда не составило, с этим Сенцов справился. А вот дальше случилось то, за что лейтенанта непременно расстреляют. Приказы, товарищ полковник, для того издают, чтоб их выполняли! О существовании приказа Наркомата государственной безопасности за номером двести двадцать один обязан знать любой пограничник, причем не только знать, но и неукоснительно выполнять. Приказ, как вам должно быть известно, категорически предписывает вежливо и предупредительно вести себя по отношению к любому необычному человеку, задержанному в пограничной зоне или близ нее. Не применять к нему насилия до выяснения личности. Что сделал Сенцов? Он не только был груб с незнакомцем, но велел подчиненному его избить. Задержанный оказался не промах: обезоружил солдата, оглушил Сенцова и сбежал вместе с захваченным оружием. Своевременно отрезать ему дорогу к лесу лейтенант не озаботился. Четырнадцать пограничников во главе с лейтенантом не смогли задержать безоружного человека!