Старик возвратился в Арамон более ошеломленным, чем когда-либо прежде. Метр Ниге был для него оракулом не только в юриспруденции, но и в политике.
Бедняга предполагал, что кузен Манике, так же как нотариус, имеет за границей агентов, сообщающих ему, что предпринимают союзные державы. Особенно пугало старого крестьянина то, что его враг отнюдь не выглядел обеспокоенным и, расхаживая повсюду, потирал руки и говорил:
— А, на этот раз посмотрим, какой инцидент поможет метру Гревену добиться еще одной отсрочки.
И правда, в начале мая папаша Каде получил письмо от метра Гревена, в котором достойный адвокат предлагал ему воспользоваться обстоятельствами и собрать как можно больше денег, поскольку он не видит больше никакой возможности помешать назначенной на 15 июня продаже или хотя бы перенести ее на более поздний срок.
Время текло с быстротой, которую, похоже, удваивали стремительно разворачивающиеся события. Все действия, предпринятые Наполеоном для достижения мира, оказались безрезультатными. Напрасно писал он циркуляр, обращенный ко всем королям, господам его братьям, как он их называл; одни из числа господ его братьев ответили отказом, другие вообще не ответили.
Он во всеуслышание объявил о скором прибытии императрицы и Римского короля, но был конец мая, а ни императрица, ни Римский король так и не приехали.
Дело в том, что письмо, адресованное господам его братьям, застало последних за весьма серьезным и важным занятием.
На Венском конгрессе они делили Европу.
В столице Австрии прошли большие торги белыми людьми, состоялась публичная распродажа человеческих душ.
Александр, под предлогом, что он зовется Львом, первым выпустил коготь и взял Великое герцогство Варшавское.
Император Франц, предавший своего зятя, свергнувший с трона собственную дочь и лишивший наследства внука, по таким «заслугам» имел моральное преимущество перед другими монархами, а потому потребовал Италию в границах до Кампоформийского договора. Он желал собрать то, что его двуглавый орел выпустил из своих когтей после договоров, заключенных последовательно в Люневиле, Пресбурге и Вене.
Пруссия поглотила часть Саксонии, часть Польши, Вестфалии и Франконии и, словно гигантская змея, хвостом касавшаяся Мемеля, надеялась, простершись по левому берегу Рейна, дотянуться головой до Тьонвиля.
Штатгальтер Голландии попросил, чтобы ему дали право присоединить к своим наследственным владениям Бельгию, область Льежа и герцогство Люксембургское.
И наконец, король Сардинии настаивал на присоединении Генуи к его континентальному государству, в котором его не видели пятнадцать лет.