Ней улыбнулся:
— Хорошо. Раз проклятия нет — пусть Ксандр выполняет свои обязанности и дальше. Он хотел вернуть мне свой меч. Я его не приму. Ксандр нужен мне на «Дельфине», там его место. И теперь нам остается пройти до Тамиата и посмотреть, что скажет фараон на наши новости.
Фараона в Тамиате, разумеется, не оказалось. Египет — могущественное царство, во много раз обширнее всей Ахеи, и великий Нил пересекает его с юга на север. Путь от устий Нила до его истоков, где он выходит из-под сводов подземного царства на Элефантине, занял бы несколько недель. Фараон, третий по имени Рамсес, правит страной из Фив, лежащих далеко на юге. В Тамиате же распоряжается его наместник, исполняющий волю фараона и говорящий от его имени.
Наместник, о котором Ней отозвался как о человеке сведущем и искушенном, мгновенно оценил положение. Либо Ней говорит правду, и тогда царству грозит опасность, либо он ложный гонец, посланный неприятелем выманить египетский флот и открыть дорогу ждущим поблизости пиратам. Побитые непогодой корабли и количество женщин и детей, которые никак не могут быть частью пиратского войска, говорят в нашу пользу. Но нас здесь никто не знает — никто не поручится за то, что мы сами не замешаны в сговоре, о котором рассказываем.
Наместник выбрал средний путь, не удостоив нас ни верой, ни недоверием. Четыре быстроходных корабля он выслал на разведку: они отправятся на север к Аскалону, чтобы выждать и посмотреть, вправду ли туда подойдет пиратский флот. Прочие корабли он оставил наготове в Тамиате и лишь несколько из них отрядил идти с нами на юг, в Мемфис. Они будут сопровождать нас вверх по Нилу до столицы Нижнего Египта, где мы сообщим наши новости ближайшему доверенному лицу фараона — его сестре, царевне Басетамон. Там, явно не случайно, мы окажемся вдалеке от побережья и не сможем безнаказанно уплыть, если вдруг выяснится, что мы пособничаем пиратам.
Так, сопровождаемые десятью египетскими кораблями, мы начали путь на юг по широкому протоку — одному из рукавов Нила. Река, вначале узкая и мелководная, текла между склоненными над ней деревьями и лозами; края ее заросли тростником так, что не видно было, где кончается вода и начинается берег. Аромат лотосов смешивался с густыми болотными запахами. То и дело взмывали в воздух потревоженные утки, на мелководье ловили рыбу цапли.
Охотились за рыбой и крокодилы. Один, длиной в человеческий рост, проплыл вплотную к «Дельфину», покосившись хищным глазом на Тию, стоявшую с ребенком у ограждения. Я вдруг вспомнила рассказ Мик-эля. Теперь понятно, почему здешние люди считают крокодилов воплощением зла. Не здесь ли рожден и сам Мик-эль — в давние времена, на самой заре мира…