«Но самое примечательное, что все смонтированные видеоролики были распространены с одного сервера, который расположен на территории США в штате Калифорния. В связи с этим в Следственном комитете принимаются меры к установлению авторов и заказчиков этих видеосюжетов».
Вы понимаете, что если какая-то жена напишет заявление в СКР с требованием выяснить, с кем её муж пьёт, то СКР не имеет права тратить государственные деньги на такую проверку, поскольку пьянство мужа не является преступлением. А теперь вопрос - а какой статьей Уголовного кодекса запрещены съемка и монтаж видеороликов? В связи с чем СКР занялось выяснением «авторов» (которые и не скрываются, поскольку были наблюдателями на выборах) и «заказчиков» (которыми были нескрывающиеся СМИ, скажем, «Новая газета», и партии, скажем, «Яблоко»)?
Понятно, что сервер в Калифорнии не даёт возможность СКР уничтожить следы преступления, но преступно ли прятать доказательства там, где они недоступны преступникам-следователям? (В Калифорнии находится сервер YouTube и, само собой, все ролики на YouTube «распространены с одного сервера».)
Как видим, СКР сам совершает преступление, саботируя расследование преступления ЦИК, и при этом не стесняется лгать народу. Как ещё понять эту затяжку в возбуждении уголовного дела за фальсификацию итогов голосования по всей России?
Напомню, что Инициативная группа по проведению референдума «За ответственную власть» уже на втором митинге распространяет, собирает и передает в Генпрокуратуру заявления следующего содержания:
«Поскольку пресса и Интернет сообщили о фактах массовой фальсификация итогов голосования в Государственную Думу 4 декабря 2011 года, то есть сообщили о массовом совершении деяния, подпадающие под признаки преступления, предусмотренного статьей 142.1 УК РФ «Фальсификация итогов голосования», прошу Вас провести проверку итогов голосования на ВСЕХ избирательных участках по ВСЕЙ России, возбудить уголовные дела и отдать под суд (вместе с организаторами этого преступления) всех мерзавцев, осмелившихся исказить народное волеизъявление».
И нас попрекают, мол, Генпрокуратура не обязана проверять такие заявления, поскольку «не указано конкретно, где совершено преступление и нет его доказательств, а следователи не обязаны шарить по Интернету».
Так вот, место преступления указано точно – система Центризбиркома, проверять тоже понятно что – все участковые избирательные комиссии в России. Как проверять тоже понятно – сверить подлинные протоколы с данными ЦИК. А что касается того, что следователи не обязаны сами лазить по Интернету, то это опровергнуто приведенным мною сообщением СКР. Следственный комитет, оказывается, уже проверил Интернет, отдал на экспертизу и убедился, что такой вид доказательств, как видеоролики, действительно доказывает факт фальсификации по всей России.