На подготовку отводилось сорок минут.
– Ну-с? – сверившись с часами, профессор наконец огляделся. Голова, покрытая редким пухом, сидела на неподвижных плечах. Круглые глаза смотрели цепко и внимательно: как сова, высматривающая мышь. Первой попалась Наташка. Она и пискнула по-мышиному, когда профессор, подхватив свободный стул, уселся рядом. Придушенным голосом Наташка бубнила теорему. Он слушал рассеянно, как будто думал о своем. Потом заглянул в листок, быстро пробежал глазами и, коротко вычеркнув две строки, обернулся к молодому:
– Алексей Митрофанович, здесь четыре балла, отметьте там, у себя.
Дрожа от радости, Наташка пошла к столу. Заучившийся студент протянул подписанный экзаменационный листок. Обернувшись от двери, Наташка поймала Валин взгляд и, кивнув на профессора, покрутила пальцем у виска.
Далее последовали две тройки и четверка, и всякий раз, коротко чиркнув по написанному, профессор обращался к Алексею Митрофановичу и повторял свою коронную фразу, меняя балл.
Маша-Мария еще дописывала, когда, подхватив стул, Винник сел рядом. «Не успела...» – Валя обмерла. В этот миг она и думать не думала о том, что эта ленинградская девочка на самом деле – ее конкурентка. Прислушиваясь к испуганному сердцу, Валя сложила пальцы крестиком – за Машу-Марию.
Профессор слушал невнимательно, Валя следила за его лицом. Время от времени он опускал веки, словно задремывал. Маша-Мария доказывала теорему Пифагора. Выслушав, он подцепил листок и взялся за ручку.
– Я могу и другим способом – через вектора, – Маша-Мария предложила тихо, ему под руку.
В школьных учебниках векторного доказательства не было.
– Ну, – профессор кивнул и поднял бровь.
Маша-Мария чертила старательно, он следил за рукой.
– А если вот так? – подтянув листок к себе, он написал на свободном поле.
– Нет, – она покачала головой и зачеркнула его строку. Совиные веки моргнули.
– Вот здесь, – профессор пробежал глазами и выбрал пример, – если модуль – вот таким образом? Что станется с графиком?
– Повернется зеркально, на этом отрезке, – она ответила и усмехнулась.
– Вы заканчивали математическую школу? – теряя совиный облик, он спросил заинтересованно.
– Нет, – Маша-Мария покачала головой и дернула угол платка.
Валя разжала крестики. Теперь, когда ответ закончился, профессор должен был обернуться и объявить результат. Речь могла идти только о пятерке. Но он не объявлял и не оборачивался, а зачем-то поднялся и пошел к столу. Валя смотрела радостно, словно хотела поздравить первой, раньше, чем они выставят в ведомость. Но то, что она увидела, было странным: опустив голову, как будто снова стояла над мутным люком, Маша-Мария сидела неподвижно.