– Йодом надо, сеточку... Сетка – самое лучшее, очень хорошо рассасывает... – Валя подсказала.
– Тащи, йод в холодильнике, там, на боковой полке. Попробуем народными средствами.
Валя действовала ловко. Разложив поверх простыни лист бумаги, она поставила больную ногу и принялась наносить кривые полоски, коротко и быстро опрокидывая бутылочку. Красноватые полосы ложились косыми клетками: от лодыжки до самых пальцев.
– Странно, – Маша следила за быстрыми руками, – почему не намазать все? Просто сплошным слоем?
– Сплошным? Не знаю... – Валя любовалась готовой работой, – может, чтобы кожу не выжгло, а так вроде дышит.
– Именно что – вроде... – Маша усмехнулась.
Верткая пробка вырвалась из пальцев. «Вот растяпа!» – ругнув себя, Валя нырнула под кровать.
Валина рука шарила в темноте.
– Да нет, там, – Маша показывала здоровой ногой. – Кажется, туда, под тумбочку, в угол.
Валя выбралась из-под кровати и послушно полезла в угол:
– Ой, ножки какие смешные! Похожи на лапы! – она настигла вертлявую пробку.
– На лапы? На какие лапы?
– Там, у стенки, не видела?
Не сводя глаз с тумбочки, покрытой коричневатой салфеткой, Маша слезала с кровати. Слежалые кисти свешивались ниже края, закрывая тумбочку почти на треть.
– Что ты, зачем, разве можно?
Встав на колени, Маша ощупывала ближние ножки: они были самые обыкновенные – деревянные, темные от времени. Морщась, она попыталась дотянуться до стены. Больная нога мешала.
Валя смотрела, ничего не понимая. Подвернув под себя распухшую лодыжку, Маша-Мария вытянула негнущуюся ногу и распласталась на полу. Пальцы зашевелились как щупальца и нырнули под тумбочку. Лицо, неловко прижатое к полу, вывернулось вбок.
– Черт! – Маша-Мария села.
Словно не замечая Вали, следившей ошарашенно, она снимала с тумбочки всё: хрустальную пепельницу, похожую на половинку раковины, деревянную лаковую шкатулку, украшенную пестрым орнаментом, высокую вазочку темно-синего цвета. Потом, решительно обернувшись к Вале, бросила:
– Помогай!
Валя подхватила с другой стороны.
– Так. Ясно.
Теперь, когда тумбочку поставили, как полагается, наружу торчали ножки, похожие на лапы.
– Смешно, – Маша-Мария улыбалась, но улыбка получилась кривоватой, во всяком случае, на Валин взгляд. – Сколько живу, не разу не догадалась. Взять и заглянуть, – словно забыв о боли, она пошла к дивану, ступая решительно и ровно.
– Может, обратно задвинуть, сделать, как было? – Валя предложила робко.
– Ну уж нет, – Маша-Мария вскинула злые глаза. – Зачем же прятать такую красоту, пусть все полюбуются... А то ишь, прикрылись салфеткой.