Эта мысль вернула ее на правильную дорогу, в конце которой резвились ее ленинградские дети – мальчик и девочка, – и, откусывая от лакомого колбасного бутерброда, Валя уже понимала и смысл, и цель. Цель была ясной и благородной, никак не бросающей тень на ее девическую порядочность: ничего общего она не имела с этим, стыдным и разнузданным, чему, не стесняясь ее присутствия, сокурсницы предавались по углам.
Если бы Иосиф расслышал Валины мысли, он отступил бы в панике, но чувство голода, заставшее врасплох, застило разум.
Взяв на себя роль хозяина, он ловко делал бутерброд за бутербродом, сам себе доливал из чайника и время от времени подбадривал девушку, кусавшую деликатно и осторожно.
– Ой! – Валя вскочила с места и схватилась за чайное полотенце: жирный таракан, дремавший за пустой чашкой, шевельнул усами. Она покраснела, и, понимая ее смущение, Иосиф сделал вид, что ничего не заметил.
– Ужас! – она заговорила сама. – Ползают и ползают. Это все девчонки, бросают еду где попало. Этих тварей – пропасть, так и ползают... Я ужасно их боюсь, – прижав руки к груди, Валя смотрела беззащитно. – Даже убить. Совсем не получается. Девочки как-то умеют, а я...
Иосиф отложил бутерброд. Не то чтобы его так уж поразило наличие тараканов. Но, привыкнув к чистым отдельным квартирам, он всегда чувствовал угрызения совести, если кто-то из его знакомых страдал от бытовой неустроенности. В юности он не раз приводил к себе иногородних сокурсников, и, подавая очередному гостю чистое банное полотенце, мать Иосифа страдала молча.
Теперь забытое чувство шевельнулось снова, и, радуясь, словно возвращалась его молодость, Иосиф поддержал тараканий разговор:
– Морить не пробовали? Говорят, сейчас какие-то новые средства, очень эффективные
– Да пробовали. Не помогает. Это ж надо сразу, во всем общежитии. Разве со всеми договоришься! – Валя отвечала расстроенно, и, выйдя из-за стола, Иосиф прошелся по комнате, заглядывая во все углы. Вид открывался удручающий.
Иосиф сел на место и потянулся к чайнику. Мучительные мысли вернулись. Он вспомнил о том, что рано или поздно вернется к себе домой, чтобы сидеть как сыч в одиночестве и представлять Ольгу с Мариком...
Валя, сидевшая напротив, подперла щеку рукой.
Строго говоря, это существо не было женщиной. «Так, девчонка, – Иосиф усмехнулся. – Боится тараканов... Не может убить». Слово, которое она использовала в этом контексте, показалось детским.
– Ну и когда же приезжают остальные? – он обвел глазами комнату. – Остальные храбрецы?
– Через неделю. Пока что я здесь одна.