- Да ты не один! - глумливо рассмеялся Пшота.
- Это его подручные! - попытался перевести стрелки Милослав. - Наёмники!
- А откуда ты знаешь, что их двое? - злость на брата придала женщине сил, и она метнула в него прикроватный пуфик, на поверку оказавшийся весьма тяжёлым. Мало того, что Милослав решил избавиться от неё по дороге, возможно, свалив всё на мужа, так ещё и подручных прихватил, чтобы уж наверняка… А то, что это были именно его наёмники, она уже не сомневалась, так как оба мужчины стояли спиной к двери и не могли видеть, что в коридоре идёт такой же бой. Верный Микита теснил второго нападавшего, не давая ему прорваться к комнате хозяйки. - За что, Слава?
- За что? - скривился брат. - Да за то, что тебе всё легко даётся! Деньги, титул, признание…
- Дурак!
- Стерва! Решила задобрить меня жалкими подачками?! Ты ошиблась, сестрёнка! Мне нужно всё!
- Обойдёшься! - рявкнул на него Пшота, пытаясь провести удар, но Милослав оружием владел лучше него и без особого труда отбился.
Оставив на время сестру в покое, Милослав решил сначала избавиться от надоедливого зятя. Главным было для него не выпустить Милолику за дверь живой, пока он бьётся с Пшотой. Поэтому он попытался перекрыть выход, в то время как его напарник в коридоре сражался с Микитой. В выучке своих наёмников он не сомневался, и считал, что надо всего лишь потянуть время, пока один разделается со слугой, а второй придёт, наконец, в себя.
Милолика, предоставленная сама себе, принялась подыскивать какое-нибудь более приемлемое оружие. Хотя Пшота и встал на её защиту, она всё равно ему не доверяла. От обоих мужчин исходила угроза быть убитой. А то, что вину за кровавое злодеяние каждый из них попытается спихнуть на соперника, Лика не сомневалась. И угроза от брата, как от профессионального военного, была более значительная, чем от мужа. Так что вольно или невольно, она предпочла пока Пшоту. Пока… ибо настоящий её защитник бился в коридоре, и только на него была у неё надежда.
Вооружившись каминной кочергой, Милолика внимательно наблюдала за ходом поединка, стараясь не выпускать из поля зрения наёмника, сражённого вазой, который в любой момент мог очухаться и встать на подмогу Милославу. Или сразу наброситься на неё. Конечно, было бы лучше заполучить его меч, но добраться до бесчувственного тела не предоставлялось возможности, так как возлежало оно на пороге, а дерущиеся родственники слишком быстро перемещались от стены к стене, не давая женщине выйти.
Милослав теснил Пшоту, загоняя того в угол. Боярин уже с трудом парировал удары, стараясь больше уворачиваться, чем контратаковать. Но упрямство всё ещё заставляло его держать меч в руках, хотя силы были уже на исходе. Вербный, видя слабость соперника, с удвоенным энтузиазмом принялся размахивать мечом, считая, что победа у него уже в кармане. Гадостный оскал не сходил с его довольного лица. И с этой же мерзкой улыбкой он пригвоздил Пшоту к стене, проткнув тому правое лёгкое. Милолика испуганно вскрикнула, зажала ладонями рот и с ужасом уставилась на брата-убийцу. В какой-то момент ей показалось, что надежды уже нет никакой, но подсознание, лишённое эмоций, подсказало, что надо делать. Пальцы боярыни засветились голубыми искрами, и в Милослава полетел небольшой боевой пульсар. Убить он его, разумеется, не мог, да и защитные амулеты имелись у всех тайничих, но всё же причинил мужчине достаточные болевые ощущения.