В какую пропасть она катится и кто ее спасет?
Вопросы, громоздясь один на другой, толпились в ее голове, и чем больше их становилось, тем сильнее отчаяние и паника охватывали ее.
Она побледнела и резко повернула голову в сторону. Ее душили слезы. Ей хотелось громко разрыдаться, вскинуть руки к небу и, заглушая раскатистый хохот водопада, прокричать: Это что? Испытание на верность? Или проделки дьявола? Что происходит в моей жизни, в моей душе? Я должна это знать! Я требую ответа!
Крис полулежал на камне в нескольких метрах от нее и безмятежно наблюдал, как высоко в небе над ущельем парят соколы. Он не хотел знать, что происходит в его жизни, потому что знал, что лучше этого не знать. Что бы там ни было, он готов принять любой сюрприз или удар судьбы. После того, как он вчера увидел ее танец, он понял, что эта голубоглазая апсара, не спросив разрешения, поселилась в его сердце, и никакой голос разума не выселит ее оттуда. Что ж, он будет любоваться ею, а когда она захочет улететь, пусть летит! Она – такое же крылатое существо, как и он, хотя сама об этом не знает. Еще слишком молоденькая, ей, наверное, не больше двадцати четырех. И даже если он полюбит ее, что в этом страшного? Любовь – это движение души, ее лучшая песня. Разве не этим движением души он живет?
Он невольно перевел взгляд на сидящую напротив, застывшую как изваяние Кэрол.
Но что с ней? Почему она так напряжена? Почему на ее юном гладком лбу между тонкими дужками бровей появилась тревожная морщинка? И почему дрожат ее полудетские, сочные губы? Неужели она собирается плакать? Этого еще не хватало! Эта храбрая девочка не плакала, когда чуть не свалилась в ущелье, почему же теперь вдруг упала духом?
– Кэрол! – громко позвал он. – Что случилось? С тобой все в порядке?
Ох, этот неуемный водопад! Все время приходится орать.
Она резко повернула голову и посмотрела на него. По ее глазам было видно, что ее мысли летали где-то очень далеко: она как будто не сразу узнала его. Он подошел и сел на корточки перед ней.
– У тебя что-то болит? Коленки? Локти? Душа?
Ее глаза тревожно забегали по его лицу.
Это невыносимо. Он всегда знает, что она чувствует. От него ничего не скроешь. Может, рассказать ему? Рассказать про Дэвида? Нет, не сейчас. Они еще не настолько близки, чтобы откровенничать о таком. А может, более близки, чем ей это кажется?
– Если не хочешь говорить, не нужно, – спокойно сказал он, наклонившись к ее уху. – Но если тебе нужно поделиться чем-то, если что-то мучает тебя, знай, я готов выслушать. Кстати, тебе нужно накрыть плечи. Горное солнце коварно, не заметишь, как обгоришь.