…Высунувшись снова, я поймал в прицел баррикаду, но теперь почему-то полуразрушенную. Амеры больше не стреляли в мою сторону, перенеся огонь куда-то влево, в сторону КПП. Не думая, что там такого могло случиться, я поймал в прицел фигурку солдата, наводящего куда-то станковый пулемёт, и плавно, как в тире, выжал спуск. И в этот момент самоходка плюнула огнём, глаза застил кровавый туман и всё потемнело. Только напоследок яркой зарницей мелькнуло сожаление:
– Не сквитался, выходит…
* * *
Россия. 7 октября 2011 г., 16.31 по местному времени. Юго-западный участок Центрально-сибирской оккупационной зоны. 118 километров на юго-восток от предместий г. Кемерово. Командир разведывательно-диверсион ной группы глубинной разведки фронтового подчинения ОСК Восток, позывной «Вихрь-4» – майор Андрей Раскатов. Оперативное взаимодействие.
После салюта, устроенного кем-то на американской базе, находившейся в сорока восьми километров западнее железнодорожного узла, я повёл группу юго-западнее небольшой гряды, состоящей из поросших лесом плоских холмов. Сказать, что янкесы всполошились после случившегося, это значит ничего не сказать. Клещ вывел на электронную карту моего коммуникатора последние данные, полученные от космической разведки. К базе стягивались все имеющиеся в том районе части, включая даже остатки пехотной бригады, находящейся на переформировании. В общей сложности там было сосредоточено до двух тысяч человек, включая сводный батальон морской пехоты. Три неполные танковые роты и дивизион артустановок типа «паладин». Однако после того, как мы выступили у грузового терминала, часть войск в спешном порядке перебрасывалась ближе к Монино – небольшому посёлку рядом со станцией. Самого посёлка давно уже не существовало, там теперь спешно сооружался укрепрайон, ориентированный на прикрытие транспортной магистрали и собственно железнодорожного узла. Мы шли ещё часа два, когда Клещ по короткой связи предупредил о сеансе связи вне графика. Найдя удобное место у подошвы среднего из шести холмов, я скомандовал привал и, подозвав радиста, снял трубку и набрал код канала экстренной связи. С виду это как позвонить по обычному телефону, только сигнал идёт через шифратор и по быстро меняющейся волновой частоте, что делает почти невозможным пеленгацию разговора. В трубке мурлыкнул сигнал отзыва, и я сказал:
– Вихрь-Четыре на связи.
Пиликнул тоновый зуммер шифратора частоты, и в следующий миг раздался знакомый голос полковника Маевского из разведотдела штаба фронта. Слышимость не ахти, однако голос я узнал: