После церемонии я ещё раз вглядывался в лица расходившихся по своим постам и палаткам людей. Угрюмых лиц не убавилось, однако во взглядах исчезла тоска обречённых, её место заняло исконное российское упрямство. Чернов рассказал нам с Лерой, что знамя он нашёл в разграбленном коттедже лет пять тому назад. Тогда обычный летний пал затронул посёлок элитных коттеджей. Щурясь и недобро ухмыляясь в бороду, старик рассказывал:
– Про энтот посёлок много всяких слухов ходило: то баб из города привезут целый табун и голыми скачут под музыку днями напролёт, то охоту затеют с вертолётов не в сезон. Нам туды соваться ни боже мой! Кодлу с автоматами, ну охрану то есть, привезуть и кусок гектаров в двадцать оцепят. А потом травят дичь неокрепшую, да бывало, тут же и бросают убоину, возиться не хотят. Был там один… Кореш губернаторский, говорят, пять автомобильных рынков в Новосибирске держал. Забил он кучу всякого зверья, а главное, молодняк валил почём зря: ну какое мясо с двухнедельного телёнка? Нет, валит супостат оленуху с приплодом, голову отпилит с копытами, а туши в ручей кинет! Но есть справедливость на белом свете: в ту пору пал не краем пошёл, а на усадьбы богатейские. Я тогда пожарным помогал, тропы короткие показывал, места, где вертолёт посадить можно. И вот дёргают по рации командира нашей «вертушки», мол, забери из посёлка людей, а то погорят все. Тот бы и рад, но подвоз воды на нас возложен, опять же своих надо высадить, а огонь-то рядом почти. Однако нас с пожарными высадил, да и полетел. Часа три прошло, огонь нас на сопку загнал, старшина расчёта матом в эфир кроет: забирайте нас, а то зажаримся. Короче, возвернулся наш летун, а потом всю дорогу оне с пожарником перебранивались. Мастера были оба ругаться – аж слезу вышибало. Так вот, из разговора ихнего я и узнал, что опасности-то никакой и не было, просто этот барыга губернатору позвонил, а тот на эмчеэсовское начальство нажал, вот вертолёт за ним и отправили. Как обычно, «олигарх» этот машинный пяток баб прихватил, да ещё двух приятелей. Перепились, само собой, дым не скоро заметили. Еле-еле их всех погрузили, а попутно в хоромах осмотрелись. Гад этот коллекционером оказался, оружие всякое старинное собирал, ордена разные и вот знамя это. Хвастался, что выкупил его в музее, а те в опись копию занесли. Не стерпел я тогда, обидно стало. Отец мой с братовьями фашиста гонял, а этот упырь будет под боевым знаменем шлюх пользовать. Сказался я больным и с аврала слинял. А сам вывел лошадку свою и в обход пала в усадьбу вернулся. Пал только через пять часов на участок этого барыги подошёл, можно было и на машине выехать, но струхнул, видать, «капитан бизнеса». Охрана вся тоже в город подалась, они даже дверь толком не заперли. Нашёл я знамя, гад этот над кроватью его повесил, вся спальня в шашках, оружие разное на полках и стенах висит. Но только я ничего трогать не стал: железо это мне без надобности. Знамя снял, да под рубахой и спрятал, чтобы огнём не попортило, ежели что. Когда из дома выходил, свернул пук сухостоя и, подпалив, на крышу закинул. Ветер так и так искры носит, вдруг да не загорятся хоромы воровские?