Хасиды из Коцка были знамениты своим неприятием всяких сроков и всякого порядка. Они молились с таким рвением и сосредоточенностью, что утренние молитвы продолжались и после полудня, а вечерние — до утра, и внешние условности их волновали мало. Но когда во главе их стал лидер Гурского направления, относительно молодой, прямой и правдивый человек, он решил, что нужно установить фиксированные часы для молитвы. Думали, что такое резкое изменение вызовет сильную оппозицию; но вышло иначе. Коцкие хасиды, привыкшие жить вне времени, смогли принять новый закон: восемь часов означает ровно восемь. И в этом проявилась их способность изменятся — способность оставить и забыть нечто хорошее и даже, в их понимании, ценное.
Это возвращает нас к учению — такому, которое будет потом вести человека всю его жизнь. Служение Б-гу — непростая дорожка, с множеством подъемов и спусков, и каждый в какой-то момент спотыкается и падает. Если в начале пути человек не обзаведется хорошей опорой, у него куда больше шансов потерпеть полное поражение. Поэтому главное — это фундамент, надежный и несомненный, прочно закрепленный в душе, который не колеблется даже при переходе с уровня на уровень. Надо постараться достичь такого уровня надежности, при котором можно рискнуть пройти некоторые из путей цадиким, со всеми сопутствующими опасностями. Когда такая опора возникает, можно двигаться дальше.
Все сказанное было объяснением, введением в понятие веры. Конечно, каждый должен найти свое понимание этого, и выученного всегда недостаточно. Тогда возникает вопрос — зачем вообще пытаться учить? Ответ гласит, что должен быть некоторый базисный минимум, твердое основание, которое может поддержать человека; в противном случае он упадет и уже не встанет. Даже лучшие из людей падают, и это видно из включенного в молитвенник Хабада письма Бааль га-Тания своему другу, рабби Леви Ицхаку из Бердичева, который пережил полную утрату энтузиазма и веры в силу молитвы; он стал уделять молитве меньше времени, и наспех помолившись, бежал по своим делам. Из письма ясно, что рабби Леви Ицхак страстно желал вырваться из этого состояния при помощи какой-нибудь резкой меры, например, суровой аскезы. Другое волнующее свидетельство — рабби из Бучача, который пишет о труднейших проблемах и серьезном кризисе, который он пережил, переходя из мира изучения Талмуда в мир хасидизма. Были моменты, когда он не мог укрепиться ни в одном из миров и агонизировал между ними, пока с помощью своих учителей не нашел наконец возможность твердо стоять в обоих. Эти случаи как раз демонстрируют состояние надрыва при переходе из мира в мир, особенно тяжелого в момент утраты безопасной опоры в мире прежнем. Зависнув посреди, дух человека страдает и мучается.