Я:
— Царствие им небесное!
Мне сделалось грустно. Перед глазами у меня встали кости, и я представил себя змеей, выползающей из глазницы. Но грусть быстро прошла. Потому что вспомнились губы Поппи Морган. Они у нее очень красивые и совсем не такие толстые, как у Микиты. Я смотрю на них, когда Поппи со мной говорит, и, как колдун, в транс впадаю. Если уж и целоваться с кем-нибудь взасос, то только с Поппи Морган. Сегодня я это твердо решил.
Я:
— Пойдем, что ли? Умираю есть хочу!
Лидия:
— Подождешь минуту!
Я:
— Не ори на меня!
Лидия на меня теперь вечно орет. Сам не понимаю, как до этого дошло. Англия лишает людей разума, в этом, наверное, автомобили виноваты. На рынке в Канеши легковушки и грузовики так дымили, прямо в голове мутилось, а их было-то штук сто. А здесь миллион. Однажды я обходил сзади автобус и он пыхнул мне дымом прямо в лицо. Богом клянусь, меня потом тошнило дня два и все вокруг меня злили. Наверное, в этом вся причина. С сегодняшнего дня буду задерживать дыхание.
Фунты как-то глупо выглядят. Королева на них словно вот-вот засмеется, какая-то несерьезная она. Типа ее кто-то рассмешил, и она еле сдерживается. А у мамы всегда очень серьезное лицо, когда она расплачивается с Джулиусом. Сам видел, мама забыла прикрыть кухонную дверь. Деньги так и порхают у нее в руках, будто она боится запачкаться. А Джулиус внимательно смотрел и даже еще раз пересчитал деньги. Не поверил, что мама умеет как следует считать. А она умеет.
Мама:
— Здесь вся сумма.
Джулиус:
— Погоди, погоди.
Считает и пальцы облизывает. Руки у него прикольные, мощные такие, и пальцы в огромных тяжелых кольцах. Пересчитал и скрепил бумажки особой серебряной скрепкой. А денег под скрепкой тьма. Джулиус богаче, чем президент. И ездит он на «мерседесе». Круто. Вырасту, обязательно куплю себе такую машину, сиденья мягкие, развалишься на диване, и никому твои локти не мешают. Джулиус подвозил нас на новую квартиру. Мы с Лидией тогда придумали новую игру: увидишь белого человека, скажешь громко «обруни», получаешь одно очко.
Я выиграл, потому что у меня глаза острее и язык быстрее ворочается. Белых нам попалось столько же, сколько черных. И все равно я так много не видел за всю свою жизнь. Чокнуться можно. Мне понравилось.
Лидия:
— Об…
Я:
— Обруни! Тормоз!
Лидия:
— Это несправедливо! Это мое очко! Я первая увидела!
Я:
— А я первый сказал! Очко мое!
Когда мы в первый раз увидели наши многоэтажки, у меня голова закружилась. Мы принялись угадывать, какая из трех наша. Лидия сказала — та, что посередине, а я сказал — самая дальняя.