Мне надо было разбить стекло, получить тысячу очков.
Джордан:
— Давай!
Мы выпрыгнули из укрытия. Джордан первым бросил камень и угодил в лобовое стекло, но оно не разбилось. Я даже не целился, только размахнулся со всей силы. Первый мой камень не попал, второй ударил автобус в бок и отскочил. Выходящие из автобуса люди даже не пытались нас остановить.
Джордан:
— Мудилы!
Джордан метнул второй камень и чуть не попал какому-то дядьке в голову. Камень шмякнулся в самый край лобового стекла. Глаза у водителя потемнели. Вот сейчас выйдет из себя. В смысле — из кожи выскочит. Зверски круто. И тут меня пробрала дрожь. Из автобуса вышла мама. Она не сводила с меня глаз. Вот уж вляпался. Непруха какая.
Джордан:
— Ноги!
Мы бросились наутек. Я до того перепугался, что не мог заставить себя обернуться.
Меня затошнило. Бежали мы до самого подземного перехода. Еле отдышались.
Джордан:
— Все мои попали. Один в середину стекла, второй в край, парочка в бок. А как там твои?
Я:
— Не знаю. Кажется, один в бок, и все.
Джордан:
— Ты обосрался! Я выиграл!
Я:
— Мои камни корявые и плохо летят, в этом все дело.
Мне уже было все равно. Не нужны мне эти очки! Мы прошли по переходу. У того конца нас дожидалась мама. У меня опять похолодело в животе. Все кончено!
Мама:
— Хо! Чем это ты таким занимался? Я глазам своим не поверила. Что скажешь?
Я:
— Прости, мама.
Мама:
— Какой же ты глупец! Живо домой!
Мама подтолкнула меня. Джордан захохотал. Мне хотелось умереть.
Мама:
— Держись подальше от этого парня.
Я:
— Это вышло случайно. Мы просто играли рядом с остановкой.
Мама:
— Нет, вы только подумайте. Увижу этого парня с тобой еще раз, ты у меня живьем поджаришься!
Мама пихнула меня к двери нашей башни. Я обернулся, и в лицо мне полетел плевок. Прямо в глаз.
Джордан:
— Вот тебе проба слюны, кишкарь!
И показал мне и маме грязный палец. Я быстренько вытер глаз, пока микробы не просочились в мозг. Теперь мы с Джорданом кровные враги. Очень быстро все получилось.
Я:
— Иди на хуй!
Сам не знаю, кому я это сказал, Джордану или маме. Мне было все равно. Слова вылетели сухие и такие острые, будто ножи.
Мама:
— Что?! Ну я из тебя дурь выбью!
И как мне врежет. В ушах загремело. Прямо день рождения бога неба.
Мама:
— Чтобы я больше такого не слышала! Надо же! Где твой ум, Харрисон! Подумай над тем, что натворил!
Я хорошо понимал, что натворил: все разрушил. Своими собственными руками. Все кончено. Никуда не денешься. Я сошел с пути истины, и теперь Бог покарает нас. Наверное, начнет с того, что убьет Агнес, просто чтобы преподать мне урок. У меня прямо дыхание отшибло. Вот и потренируюсь, каково приходится покойникам. Я нарочно еще задержал дыхание, но что-то уж слишком круто получилось. В голове помутилось. Пришлось опять начать дышать. Пусть у меня в гробу будут просверлены дырочки, и побольше. Так оно пойдет легче. Понаделать в ящике иллюминаторы, будто в самолете, и все.