Но вместо этого она всю жизнь выполняла так называемую «гламурную» работу. Она безвольно присоединилась к семейному бизнесу, став частью легендарного культа. Еще ребенком она приходила к матери на съемочную площадку и, стоя рядом с няней и младшим братом Томасом, круглыми глазами смотрела, как Дорис танцует, поет или мечется по площадке, облаченная в парики и роскошную одежду, кричит на красивого мужчину, а странные люди под названием «группа» все как один следят за каждым жестом ее красивой матери. Сьюзан все это казалось игрой – пение, состаривающий грим, прыгающие с высоты каскадеры, городишки Дикого Запада, силуэты Нью-Йорка, и ее ухоженная мать, падающая лицом в грязь. Кто-то кричит «Снято!», и все начинают глупо смеяться, а затем все начинается снова. И всеобщее внимание, растянувшееся на мили во все стороны, прикованное к действию в свете прожекторов перед камерами. И это – работа?
Нет, не может быть… это больше походит на странные каникулы – детские игры на спортивной площадке с одноклассниками из какой-то далекой, беззаботной страны.
К тому времени, когда Сьюзан стала подростком, кинокарьера ее матери была во всех смыслах и значениях закончена, и Дорис перебралась в ночные клубы, пела на Востоке и в казино от Лас-Вегаса до озера Тахо. Детей она возила с собой. В довершение к унижению и оскорблению (Сьюзан была унижена, ее брат оскорблен) их заставили участвовать в представлении. Томас аккомпанировал Сьюзан на гитаре, а она пела, дрожа (о, ужас) от страха перед сценой. С тех пор она так или иначе оставалась публичной фигурой. Киноактриса по воле случая (друг пригласил на прослушивание на маленькую роль в большом фильме), потом телеактриса (не то чтобы ей этого хотелось, но почему бы нет)? А затем Сьюзан стала ведущей ток-шоу на кабельном канале, на ее шоу никто не обращал особого внимания, так что она могла спрашивать гостей, о чем хотела, и вести себя как угодно.
Сьюзан согласилась делать ток-шоу на кабельном канале так же, как «играть в кино», а затем столь же легко бросила – хотя ей казалось, что выпасть из этого круга куда сложнее, чем в него попасть. Она и не выпала, просто теперь стала скорее туристом, чем аборигеном. А это даже весело, хорошенько поразмыслив (что бывало нечасто), решила она. Как так вышло, что она стала зрителем в вымышленном царстве Голливуда? Дочь людей, работа которых заключалась в том, чтобы изображать людей – самих себя в ночных клубах или других – в кино, Сьюзан как-то услышала – и поверила в это, – что если долго носить маску, она становится твоим лицом. Поэтому Сьюзан была порождением людей, притворяющихся, что они притворяются, а стало быть, она – ребенок не существующей в реальности пары, которая при этом изображает, будто ничем не отличается от остальных. Выглядело все это абсурдно.