Сьюзан мрачно посмотрела на него, прежде чем скрыться в доме, подальше от его гнева.
– Я даже сказал «закидоны», слово, которое использует она, не я. Единственное, что в этом хорошего, – теперь я смогу ходить на групповую терапию сам с собой. И тебе об этом стоит подумать.
Но Сьюзан уже скрылась за дверью, с грохотом захлопнув ее. Вздохнув, Крейг еще раз посмотрел на пораненную ногу и действующую на нервы кучу черепицы. Затем, подобрав гитару, осторожно захромал через препятствия и последовал за Сьюзан в ее спальню.
Он вошел в ванную, обыскал полки и шкафчики, вернулся в спальню и протянул ей раскрытую ладонь с пастельным созвездием лекарств.
– Господи Иисусе, какой же ты зануда, – раздраженно сказала она, сгребая таблетки, и с негодующим видом бросилась в ванную.
– Куда ты пошла?! – заорал он.
– Принять эти дерьмовые таблетки, так что оставь меня в покое! – закричала она в ответ, хлопнув дверью.
Сьюзан с отчаянно бьющимся сердцем шарила по полкам, высыпая содержимое флаконов в руку и заменяя таблетки, которые дал ей Крейг, на аспирин и витамины. Она едва успела засунуть настоящее лекарство под подушку кресла, как в дверях появился Крейг. Он ничего не заметил.
– Что ты делаешь? – с подозрением спросил он, наклонился вперед и, прищурившись, посмотрел на нее.
Сьюзан изобразила на лице мягкое удивление, надеясь, что он не увидит, как она покраснела и запыхалась.
– Я хотела налить воды, запить таблетки. С тобой все хорошо, папочка?
Она быстро подошла к раковине и наполнила водой грязный стаканчик из-под зубных щеток, забрызгав и себя, и раковину.
– Извини меня за то, что я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. – Крейг стоял, скрестив руки, а она поспешно пыталась проглотить подмененные таблетки.
– Мания – это вовсе не плохо, ты знаешь, – произнесла она не совсем внятно из-за таблеток во рту.
– О, разумеется, для тебя это прекрасно, но как насчет окружающих, которых ты калечишь своей бодростью? – Он вздохнул. – Послушай, я хочу, чтобы ты мне пообещала встретиться завтра утром с Мишкиным. Я действительно за тебя волнуюсь.
– Хорошо, хорошо, обещаю. Ты меня сразил. Завтра же поеду, – ответила Сьюзан лишь для того, чтобы убрать этого гиганта-лесоруба из поля зрения.
– Хорошо, и если ты обещаешь, я хочу попросить еще кое о чем.
Сьюзан уставилась на него, будто пытаясь прожечь дыру в этом сосредоточии практичных желаний, сделать их бессильными, ничтожными, ненужными…
– Хорошо, что?
– Я хочу, чтобы ты пообещала мне аккуратно принимать все эти долбаные таблетки.
Сьюзан вдруг переполнили опустошение и скука.