– Есть здесь кто-нибудь, кто может подстричь меня прямо сейчас? – спросила она, жеманно склонив голову к плечу, как робкая, застенчивая девушка, мечтающая о свадьбе.
– Вы записывались? – лениво спросила девушка за конторкой, жуя жвачку и рассеянно царапая что-то ручкой на бумаге.
– Нет, но на табличке в окне написано «Добро пожаловать», вот я и пожаловала. Я ведь могу пожаловать, хоть мне и не на что пожаловаться…
– Рубен, – позвала девушка, повернувшись к залу и прервав экскурс Сьюзан в преисподнюю переполненной головы.
Из глубины салона, отодвинув занавеску из бус, вышел маленький смуглый человек в ермолке и синтетическом рабочем халате. Он неспешно подошел к Сьюзан с задумчивым, почти торжественным выражением на бородатом лице.
– Да, Аника? – Он вытер руки маленьким полотенцем.
– Эта леди хочет подстричься. Как ты думаешь, у нас есть время, пока не придет твой следующий клиент?
Рубен серьезно кивнул, глядя на Сьюзан черными глазами.
– Думаю, да. Миссис Финкельман записана на два часа, но она обычно опаздывает. Следуйте за мной, пожалуйста.
Сьюзан поблагодарила приемщицу и последовала за Рубеном в маленький салон, мимо других стилистов, к раковине. Взяв с полки голубой халат, он молча протянул его Сьюзан, словно это была древняя молитвенная шаль или другое священное облачение, которое подготовит ее к грядущему ритуалу.
– Наденьте это, Маша вымоет вам голову. Затем она вас проводит к моему креслу, где я буду вас ждать.
Когда Маша закончила, она отвела Сьюзан к креслу Рубена, где он стоял и ждал, как обещал.
– Что я могу для вас сделать? – Он стоял с расческой в руках, глядя на отражение Сьюзан в зеркале и ожидая ее указаний, убийца локонов, готовый исполнить ее распоряжения.
– Я хочу отрезать волосы, – объяснила она. – Слишком жарко.
Рубен ждал, что она еще скажет, но поскольку она молчала, спросил:
– Да, но в каком стиле?
Сьюзан пожала плечами.
– Что-нибудь такое, чтобы я могла просто вымыть голову и больше ничего не делать, – она снова пожала плечами. – А еще лучше вообще не мыть и ничего не делать, – и улыбнулась лучшей из своих улыбок.
Рубен нахмурился, поджав губы.
– Но у вас такие прекрасные длинные…
– Неважно, я от них устала. Я больше не хочу их носить.
Рубен глубоко вздохнул.
– Ну что ж, хорошо, как скажете. – Он произнес это так печально, словно признавался в постыдном поступке.
Зажав длинную прядь ее мокрых волос между пальцами и подняв до уровня своих серьезных темных глаз, он принялся щелкать ножницами.
Вскоре волосы Сьюзан лежали на полу вокруг нее.
Как и в случае с Тони и татуировкой, она не смотрела, что он делает и как она изменяется, а внимательно слушала Рубена, рассказывающего о своей судьбе.