Уже созрела смородина. Они остановились на ночлег засветло, и Солей смогла набрать корзинку. С какой жадностью она набросилась на ягоды, даже странно. Реми она пообещала, что, когда у них будет печка, она испечет ему пирог со смородиной.
— Теперь совсем недолго осталось ждать, — сказал Реми уже не таким напряженным голосом, как в последние дни.
Утром она проснулась от запаха жарившейся рыбы. Реми пристроился у костра, улыбнулся ей, когда она подняла голову.
— Вставай, соня! Если пораньше сегодня выйдем, заночуем уже на утесе, там, над проливом.
Солей встала какая-то разбитая, сбегала в кусты. Аппетитный запах еды сегодня ее никак не привлекал. Ее затошнило, потом вырвало. Она вышла из кустов, пошатываясь, бледная как мел.
— Что случилось? — Реми поднялся ей навстречу с озабоченным лицом.
— Плохо что-то… — с трудом выговорила она, прижимаясь к нему. Приступ уже проходил.
Он обнял ее.
— Сколько времени у тебя прошло с последнего раза? По-моему, уже больше месяца.
Она отстранилась от него. Она совсем об этом забыла — время было такое жуткое, эти солдаты…
— Реми, ты думаешь? Ой… — она быстро подрассчитала и радостно воскликнула: — Неужели правда? У нас будет ребенок?
Он засмеялся, вновь привлек ее к себе.
— Возможно, если только ты не наелась вчера несвежей рыбы. Но меня-то не тошнит. Говорил я тебе: Мадаваска принесет нам счастье!
Ее недомогание быстро проходило. Они еще несколько раз поцеловались, потом он поднял ее на руки и закружил вокруг костра.
— Первый сыночек! — напевал он.
— Первая дочурка! — подхватывала она.
Впрочем, время не позволяло отвлекаться. Вперед, вперед! Но теперь каждый раз, когда Реми подавал ей руку, чтобы помочь перебраться через упавшее на тропу дерево, или просто оглядывался через плечо, как она, Солей видела в его глазах какую-то новую, особую заботливость и нежность.
Времени подумать о себе у нее было, впрочем, достаточно. Иногда она с каким-то удивлением бросала взгляд на свой живот — такой же впалый, как всегда. Вроде ничего не изменилось — а вот, поди ты! Неужели там новая жизнь, ребенок Реми?!
Радость переполняла ее весь оставшийся путь. Даже пролив не показался ей теперь таким страшным; лишь на секунду ей пришла мысль, что если их лодка попадет в водоворот, то погибнет не только она, но и будущий ребенок.
— Ничего не случится ни с тобой, ни с ним, — заверил ее Реми, будто читая ее мысли, и она решила довериться ему.
Красные скалы все ближе, опасные места давно позади, и они уже поднимаются вверх.
Отсюда уже сама Солей знает дорогу.
Вот и ее родной Гран-Пре. Отовсюду слышатся приветствия, на лицах людей радость, удивление. Солдаты в форте вроде есть и новые, но больше их как будто не стало. Посмотрели на пришедших холодно, но не остановили.