— А теперь ей требуется покой, — приказал лекарь. — И не оставляйте ее одну, на случай, если…
Он замолк, но Джордж все понял, и сердце у него упало.
— Я останусь здесь, — ответил он.
— И еще нужна холодная примочка на лоб.
— С этим я и сама справлюсь, — фыркнула Элайя.
— Да и вам не мешает отдохнуть, милорд, — заметил Паракус.
Джордж снова кивнул.
— Я позабочусь о жене.
Лекарь вышел, и Джордж увидел, что на пороге переминается Руфус.
Помедлив, Джордж протянул ему руку:
— Руфус, я должен попросить прощения. Я вел себя как…
— Клянусь кровью Господней, приятель, — заворчал Руфус, — сразу было ясно, что ты без памяти любишь свою жену. — Он отвернулся. — Бог свидетель, и она тебя любит.
— Прости, что я плохо думал о тебе, Руфус.
— Мне сдается, твоя жена больше нуждается в извинениях, чем я. А теперь мне пора.
— Руфус! — слабым голосом позвала его Элайя, медленно приподнимаясь. — Спасибо, что защитил меня.
Руфус залился краской и потупился.
— Я сказал тебе правду, Элайя, — тихо ответил он. — Мне жаль, что я к тебе не посватался, когда была такая возможность. — Он коротко поклонился и вышел.
Вздохнув, Джордж затворил дверь.
— Он прав. Я должен попросить у тебя прощения, Элайя. — Он опустился на колени возле кровати и взял руку жены. — Ты простишь меня за то, что я тебе наговорил? Мне надо было верить тебе, а я… Хочу, чтобы ты поняла, почему я так вел себя. — Голос его дрогнул. — Я боялся.
— Боялся? Меня? Или моего отца?
— Самого себя. — Он поведал ей горькую правду о погибшем щенке. — Моя главная слабость — вспыльчивость. Я бы убил Руфуса, если бы не ты.
— Тогда ты обладаешь самой невероятной выдержкой на свете! И не забывай, что не ты первый нанес удар сегодня, — напомнила ему Элайя. — Первым ударил Руфус.
— Ты права! — с облегчением воскликнул Джордж.
— Мне, конечно, приятно думать, что я пробуждаю в твоей душе такие неистовые чувства, но мне кажется, во всем виновато твое молчание.
Джордж прижался лбом к краю кровати, тоскливо вздохнул и произнес:
— Я был самонадеянным глупцом! Не видел, что разрушаю в тебе все, за что полюбил тебя. А о чувствах Марго даже и не догадывался.
— Знаю, — тихо ответила она и взъерошила ему волосы. — Я тоже не понимала твою кузину.
— Элайя, отныне обещаю во всем тебе верить.
— А как же Марго?
— О Господи! — снова вздохнул он. — Понятия не имею, что я ей скажу?
— Может, ничего и не надо говорить? — предложила Элайя. — Это будет тяжело для нее. — Она окинула его взглядом. — Да ведь ты ранен!
Джордж порывисто вздохнул и присел на край постели.
— Мне было по-настоящему страшно, — признался он, — когда я понял, что могу навсегда потерять тебя.