— Насколько я могу судить, она наслаждается нашей близостью так же, как и я.
— Отлично! — Марго довольно улыбнулась.
— Пожалуй, — проворчал он, гадая про себя, часто ли Элайя наслаждалась такими… занятиями и многим ли мужчинам дарила свои ласки. Или только одному, с огненно-рыжими волосами.
— Как бы там ни было, Джордж, — предостерегла его Марго, — наслаждение физической стороной брака — это еще не все.
— И что же ты от меня хочешь? — поинтересовался Джордж.
— Будь с ней терпелив.
— Господи, разве я недостаточно терпелив?
— Думаю, недостаточно. Не жди, что она сумеет перемениться быстро, — если, конечно, ты хочешь, чтобы она переменилась.
— А ты полагаешь, мне приятно знать, что моя жена даже есть как следует не умеет? И смахивает то ли на оруженосца, то ли на служанку? А танцам предпочитает стрельбу из лука!
Марго устремила на него проницательный взгляд.
— Джордж, ответь мне на один вопрос. Если Элайя станет такой, как ты хочешь, ты не разлюбишь ее?
Джордж уставился на нее с возмутительно непроницаемым выражением.
— Ты считаешь, я ее люблю?
— Да.
— Все дело в том, что ее поведение повергает меня в замешательство, — ответил он, помолчав.
Марго не знала, сознает ли он всю опасность задуманного. Может быть, стоит предостеречь его и сказать, что некоторые браки распадаются из-за неосуществившихся надежд? Марго испытала это на своем собственном опыте — она не родила мужу наследника, о котором он мечтал. Супруг каждый Божий день проклинал ее за бесплодие — даже в тот день, когда погиб.
— Джордж, я постараюсь научить ее всему по мере моих сил. Но ты должен не вмешиваться и предоставить дело мне.
— Обещаю стать примерным, терпеливым супругом, — с улыбкой пообещал Джордж. — Это будет совсем нетрудно.
Однако Марго не разделяла его уверенности.
Элайя сидела на каменном полу, прижавшись спиной к стене и подобрав под себя ноги. Она размышляла, тайком прокравшись в опочивальню после того, как Эльма закончила прибираться там.
Элайя решила, что сегодня — только сегодня! — она спрячется и не станет заниматься с Гербертом утомительным обсуждением домашних дел.
Каждый день, оставаясь с ним наедине в комнате на верху башни, Элайя старалась определить, насколько обоснованны ее подозрения. Несколько раз ей казалось, что список, который Герберт показывал ей, выглядел чуть-чуть не так, как накануне, или что цифры выведены иначе, или слова казались дописанными у самого края строчек. Однако буквы казались ей такими похожими друг на друга!
По какой-то необъяснимой причине она чувствовала, что ни мрачному Герберту, ни его благодушному, улыбчивому брату нельзя доверять. К сожалению, она не смела высказать свои опасения, поскольку ей пришлось бы признаться в том, что она не умеет ни читать, ни писать.