— Смотри в оба, пока меня не будет, — приказал ему Ричард. — И ни шагу без меня.
— Ты же знаешь, я всегда очень осторожен.
— Ни шагу без меня, или те сговорчивые ребята, что так славно проучили мельника, навестят и тебя.
Герберт похолодел, но тут же постарался убедить себя, что страх его напрасен. Ричард может обзывать его, ругать, бранить, говорить, что он глуп и туп, но никогда не поднимет на брата руку.
— Старайся, чтобы леди в наши дела не совалась, и ничего без меня не затевай. Ясно тебе? А теперь мне пора возвращаться в замок. — Ричард затянул дорожный мешок и вышел.
Герберт немного подождал, и, устало вздохнув, тоже поплелся прочь.
Когда-то, в самом начале, все казалось на удивление простым и безвредным. Несколько монет тут, слегка завышенная цена там… Вполне достаточно, чтобы купить еду повкуснее, вино послаще, да еще оставалось на подарки женщинам. Герберт направился в сторону рынка, не обращая внимания на выкрики торговцев и шумно торгующихся покупателей. Неподалеку от продавца модных тканей он подумал, что, наверное, неплохо было бы прикупить что-нибудь для Лизетты. Или стоит наведаться к ювелиру? Там всегда находилась какая-нибудь затейливая побрякушка, получив которую Лизетта бывала так ласкова…
Герберт с самого начала понял, что на содержание Лизетты денег потребуется куда больше, чем позволяет жалованье мажордома или скудный доход от родового поместья. Поэтому, когда Ричард поделился с ним своими планами, он без долгих колебаний согласился.
Впоследствии алчный брат не раз придумывал и другие способы обогащения — более рискованные, однако приносящие куда большую выгоду, и Герберт ни разу не возразил, хотя временами подумывал о том, чтобы приискать себе другую милашку, с менее изысканными вкусами.
В то время он и не подозревал, что всем сердцем привяжется к чистенькой темноволосой парижанке. Ее ласки и болтовня на ломаном английском забавляли Герберта, помогая ненадолго забыть о постоянном страхе, в котором он жил. К сожалению, теперь он понимал, что разлука с Лизеттой была бы для него слишком болезненной, а потому готов был на все, лишь бы удержать ее. Сегодня Герберт впервые осознал, что ради любовницы рискует жизнью: ведь ему в случае разоблачения виселицы не миновать.
Ричард оказался прав. Лекарь, крепкий старик по имени Паракус, с небольшой лысиной и клочковатой бородой, в черном облачении, хранившем следы всех снадобий, которые он составлял, посоветовал Элайе лежать в постели и пить отвратительный на вкус отвар, пообещав, что не позже чем через три дня простуда отступит.