Я не представлял, куда Бес везет нас. Откуда в заурядном лондонском районе могут оказаться египетские древности? Вряд ли живущие здесь люди вообще интересовались Древним Египтом.
Похоже, мы выехали за город. Слева возникло нечто вроде большого парка: окутанные туманом зеленые лужайки, аллеи, какие-то руины, густо увитые плющом. Дорога плавно поднималась вверх. На вершине холма светилась красными огоньками телебашня.
Бес съехал с дороги прямо на траву, сбив знак, запрещавший езду по газонам. Лондонский вечер был пасмурным и дождливым. Нам встретились лишь двое любителей бега. Они даже не обратили на нас внимания, словно лимузины, ездившие по траве, в этом парке давно примелькались.
– Куда мы едем? – спросил я.
– Смотри и учись, малыш.
Когда тебя называет «малышом» тот, кто вдвое ниже тебя, это цепляет. Однако я смолчал. Мы поднимались к вершине холма. Невдалеке от нее виднелась каменная лестница шириною футов в тридцать. Казалось, она ведет в никуда. Бес вдавил тормоза. Лимузин вздрогнул и остановился. Холм было бы правильнее назвать горой. Отсюда открывался вид на большую часть территории Лондона.
Я пригляделся к лестнице. По обеим сторонам лежали каменные сфинксы, сильно потрепанные временем. Каждый – длиною около десяти футов: львиное тело и голова фараона. Где-нибудь в музее я бы и внимания на них не обратил. Но видеть их в лондонском парке было довольно странно.
– Сфинксы ненастоящие, – озвучил я свои соображения.
Бес фыркнул.
– Очень даже настоящие, – возразил он.
– Я хотел сказать, они не из Древнего Египта. Наверное, копия из не слишком прочного камня. Вон как успели обветшать.
– Тебе, малыш, не угодишь, – усмехнулся Бес. – Эта лестница ведет к Хрустальному дворцу. Когда-то на вершине стояло внушительное здание выставочного зала. Своими размерами оно не уступало кафедральному собору и считалось последним словом архитектуры своего времени.
– Нам в школе рассказывали, – наморщила лоб Сейди. – У королевы Виктории там был бал или что-то в этом роде.
– Бал или что-то в этом роде, – повторил Бес. – Не совсем так, юная леди. Зал построили для Всемирной выставки тысяча восемьсот пятьдесят первого года. Так ее назвали потому, что там были представлены все страны, входившие в состав Британской империи. Это стало гимном имперскому могуществу. Кстати, там продавали потрясающие засахаренные яблоки.
– Ты что, там был? – спросил я.
Бес неопределенно пожал плечами.
– Увы, в тридцатые годы прошлого века Хрустальный дворец сгорел дотла. Благодарить за это надо нескольких глупых магов. Но нас в данном случае интересует не дворец, а несколько уцелевших реликвий: эта лестница и сфинксы.