За скалой рвали в клочья вечернюю тишь выстрелы, громыхали разрывы гранат. Эхо шарахалось от скалы к скале.
Исраилов еще раз посмотрел на часы: пора. Продолжая улыбаться, мягким скользящим движением вынул кинжал из ножен, в резком повороте вогнал его в грудь коновода. Держал рукоятку клинка, чувствуя биение, судороги оседавшего тела, и смотрел на Джавотхана. Глаза старика заполнял темный болотный ужас: главарь избавлялся от ненужных?! Опираясь о скалу, он пытался и никак не мог встать.
— Так нужно, Джавотхан, — властно сказал Исраилов. — Проводи его в последний путь. Мальчик был слабым вайнахом. Теперь он не осквернит себя и свой род предательством.
Все шло так, как он хотел: старик видел убийство и осознал свою роль при вожде. Исраилов выдернул кинжал из осевшего тела, нагнулся, дважды вонзил клинок в сырой песок, очищая от крови, со стуком опустил сталь в ножны. Подошел к скале, помог подняться Муртазалиеву. Тщедушное тело старика обвисло в его руках, и Исраилову пришлось почти нести муллу к убитому.
— Начинай, — попросил главарь, — а я займусь делом.
Прислушиваясь к дрожащему бормотанию за своей спиной, он вынул из хурджина моток веревки с остро заточенной кошкой на конце. Примерившись, бросил кошку вверх. Звякнув о скалу, якорек намертво впился в кизиловое деревце на скале. Натянул веревку, поджал ноги — якорек держал.
— Закончил?
— Зачем ты… его? — простонал мулла.
Не отвечая, Исраилов приподнял за пояс мертвое тело, напрягаясь, поволок к воде. Рывком толкнул в водоворот у самого берега. Мутный глинистый круг воды с плеском раздался, поглотил труп. Возвращаясь к скале, загребал ногами песок, засыпал кровяную дорожку.
Алхастов появился из-за выступа бесшумно и стремительно. Подошел, плечом отирая щеку — она была заляпана красным. Исраилов всмотрелся: с уха свисал надорванный клочок хряща.
— Перевяжи, — поморщившись, велел Исраилов.
Алхастов обнажил желтоватые зубы. Ощупал ухо, взялся за клочок. Едва уловимым движением дернул, оторвал. Отбросил к скале. Увидел лошадей без коновода, обмотанный вокруг валуна повод, ощерился:
— Где этот? Сбежал?
— Я послал по делу, — коротко ответил Исраилов. Подтолкнул главу боевиков к свисавшей веревке с якорем — лезь.
Алхастов понял. Оценив, усмехнулся, взялся за веревку, подпрыгнул, перебирая мачами по скале, споро полез вверх.
Исраилов снял хурджин с седла. Там было его главное богатство: списки агентуры и фамилии членов ОПКБ по Кавказу. Обвязал Джавотхана веревкой вокруг пояса, пропустил петли под мышками, завязал узлом на спине. Взял конец веревки в зубы, полез за Алхастовым. Веревка качалась, под рукой мелькнуло запрокинутое вверх лицо муллы, на нем теплилось измученное удовлетворение — не бросили!