— Пошли! — отрывисто приказал он. — Спустимся в подвальчик послушать квартеты Бетховена.
Недоуменная девушка, спотыкаясь, неохотно побрела за Джеком.
— А как же обед?
— К черту обед! — Он рывком распахнул дверь на лестницу. — Поторопись, пока Притчет не упразднила музыку.
В подвале было холодно и сыро. Гамильтон включил обогреватель и спустил шторы. Когда вместе с теплом вернулся уют, Джек принялся пачками доставать пластинки.
— Что будем слушать? — спросил он нервно.
Перепуганная Силки жалась к дверям.
— Я хочу есть! Марша приготовила чудный обед…
— Только скот ест! — проворчал Гамильтон. — Отвратительное занятие. И неприличное! Я отменил его.
— Не понимаю! — жалобно заныла Силки.
Включив усилитель, Гамильтон подкрутил регуляторы.
— Что скажешь о моей системе? — гордо спросил он.
— М-м… симпатичная.
— Симпатичная… Параллельный выход в противофазе! Никаких искажений вплоть до тридцати тысяч герц. Одних низкочастотных колонок — четыре! Восемь — высокочастотных. Трансформаторы ручной работы. Алмазный звукосниматель, идеальная кинематика! — Он поставил пластинку на проигрыватель и, не удержавшись, добавил: — Способна крутить восьмитонный груз без потери скорости хотя бы на десятую процента! Неплохо?
— Угу.
Зазвучали «Дафнис и Хлоя»… Добрая половина фонотеки загадочным образом испарилась — в основном современные аранжировки или эксперименты с ударными. Миссис Притчет предпочитала добротных классиков: Бетховена, Шумана, тяжеловесные концерты, привычные для слуха человека пуританских устоев. Утрата любимой коллекции Бартока привела Джека в страшное уныние. Вещи Белы Бартока лучше всего ложились Джеку на душу, отзываясь самым интимным переживаниям. Нет, жить в мире миссис Притчет нельзя — старуха пострашней Тетраграмматона.
— Как теперь? — почти машинально спросил он, убавив свет лампы почти до нуля. — Больше не бьет в глаза?
— Она и не била, Джек! — откликнулась Силки. Смутное беспокойство отразилось у нее на лице. — Странно… Я не вижу, куда идти. Боюсь, упаду!..
— Упадешь — так найдем! — усмехнулся Гамильтон. — Что будешь пить? Где-то тут оставалась бутылочка виски.
Дернув дверцу бара, он опытной рукой пошарил внутри. Пальцы обхватили горлышко бутылки. Одновременно он нагнулся за стаканами. Бутылка показалась подозрительно легкой — ближайшее ознакомление подтвердило отсутствие выпивки.
— Тогда хлебнем мятного ликера, — вздохнул Джек. — О’кей?
«Дафнис и Хлоя» уже наполняли полутемную комнату великолепием страсти и неги. Джек подвел Силки к тахте и усадил девушку. Она послушно взяла рюмку ликера и чинно пригубила. Джек с видом судебного эксперта на месте преступления расхаживал взад-вперед, то регулируя звук, то убавляя свет. Потом взбил подушку на тахте, убедился в том, что дверь заперта на ключ. Сверху слышалось, как Марша суетится на кухне. Что ж, сама виновата…