Бокал описал дугу и прилип к усам.
– Ур-ра! – завопили десятки голосов. – За Юг! Правильно, старина Томпсон! Правильно, полковник! За Юг!
Мажордом, перевалившись животом через балюстраду, махнул платком. Десятка два охотничьих ружей выпалили в ночное небо.
– Браво, старик! Браво, полковник! Чертовски хорошо сказано! – орали захмелевшие гости. Аллисон раскланивался во все стороны, он никогда не пьянел.
– Слушайте меня, джентльмены! – надрывался Вильям Редвуд, но никто не слушал его, каждый кричал свое.
– О черт! – Редвуд вскочил на стул, ястребиное лицо его побледнело, вздулась толстая вена на лбу. – К черту «Янки-Дудль», джентльмены! К черту Север, который лезет в наши дела и крадет наших негров!!! К черту Пока[4], не оправдавшего наших надежд! К черту президента!
Подошел Аллисон. Он был так высок, что лицо его оказалось на одном уровне с лицом говорившего.
– Браво, браво, Джонни! – засмеялся он. – Все это вы скажете на митинге в Ричмонде, и вас понесут на руках!
Мягко и властно он снял оратора со стула. Оказавшись на земле, Редвуд сразу потерял дар речи – без трибуны он не мог говорить.
– Эй, музыка! – крикнул Аллисон. – Леди и джентльмены, начинаются танцы!
В соседнем зале загремел оркестр. Часть гостей двинулась туда, часть рассеялась по саду.
По дальней дорожке под руку с женой медленно шел судья Алонзо Морфи. Он тяжело дышал.
– Зачем ты столько пил? – тревожно сказала миссис Тельсид. – Ты знаешь, что это тебе вредно.
– Я пил совсем мало, Телли, – качнул головой судья – Дело не в вине. Я разволновался, вот в чем беда. Так разволновался, что чуть не запустил в Редвуда тарелкой. Безумцы, жалкие безумцы! Жадность и невежество – вот ваши вожди!
– О чем ты, Алонзо? – недоуменно спросила она.
– Неужели они не видят, к чему ведут страну? – с горечью сказал судья. – Скажи мне, Телли, как можно быть таким слепцом?
Из-за черных кустов на дорожку выдвинулась высокая фигура.
– Прекрасный вечер, миссис Морфи! – сказал голос Джеральда Аллисона.
– Конечно, мистер Аллисон, вечер очень удался.
– Я говорил о погоде, – коротко засмеялся Аллисон. – Судья, можете вы уделить мне три минуты?
– Сейчас? – изумился судья.
– Всего один вопрос. Миссис Морфи извинит нас на одно мгновение?
– Разумеется, мистер Аллисон! – Она торопливо пошла вперед и остановилась. – Уже поздно, Алонзо. Я поищу Пола, пора ехать домой…
Черное платье растаяло во мраке.
– Хорошую сигару, судья? – любезно предложил плантатор. – Присядемте на минутку…
Они курили молча, сидя рядышком на узкой скамейке. Светлым облачком плыл дым, сигары горели во тьме, словно глаза хищника, притаившегося в засаде.